Пётр Шелищ: После войны спроса на водородное топливо не было

В августе Правительство утвердило Концепцию развития водородной энергетики, где определило цели и ключевые меры по созданию в России этой новой отрасли. Из документа следует, что наша страна намерена стать мировым лидером в качестве поставщика такого энергоносителя, как водород. Для этого нужно организовать его добычу и дешёвые способы транспортировки, а также создать рынок под новую нишу.

А 8 сентября исполняется 80 лет со дня начала блокады Ленинграда. Эта памятная дата, как и вся хроника войны, тесным образом связана с водородной энергетикой. Ведь именно в осаждённой Северной столице простой механик-самоучка, младший воентехник запаса Борис Шелищ переоборудовал с бензина на водород автомобили, которые спускали на землю аэростаты для их подкачки. Разумеется, им двигали отнюдь не устремления спасти планету от выбросов — он решал задачу спасения города от фашистской авиации… Об этой новаторской разработке и о становлении водородной энергетики нашему изданию рассказал сын изобретателя, председатель Союза потребителей РФ, депутат Госдумы четырёх созывов (1993—2007) Пётр Шелищ.

- Известно, что ваш отец до войны работал в типографии и на трикотажной фабрике механиком. И уже в 1935 году получил первый патент на устройство для регулирования подачи топлива. Он где-то изучал машиностроение или это было просто его увлечением? Откуда такие познания в строении двигателей, характеристиках топлива и прочих технических вопросах?

- В технике он самоучка. Только в 55 лет получил диплом о высшем образовании, причём экономическом. Но с 1932-го его работа была связана с автотранспортом — в транспортном цехе фабрики, техотделе «Интуриста», гараже вуза. Рассказывал, что первый свой автомобиль собрал в 1934 году из бэушных комплектующих, работая в «Интуристе».

К технике у него был талант, ремонтировал машины легко и с удовольствием.

- Часто ли Борис Исаакович вспоминал войну? О чем он чаще всего рассказывал?

- Он не любил вспоминать о войне, сам никогда не начинал такие разговоры. А когда говорил, то больше о голоде, о мыслях, что, думал, никогда в жизни уже не будет сыт… Для него было огромным счастьем, когда он, приехав первой блокадной зимой домой, нашёл в камине мешок с засохшими остатками хлеба. Их собирали в мирное время, чтобы отдать молочнице, приносившей молоко от своей коровы, но война молочниц отменила, и про сухари забыли.

Также рассказывал, как однажды был в каком-то учреждении, а снаряд попал в машину, на которой он туда приехал. Ещё как ездил на своем автомобиле по городу, когда других легковых машин на улицах уже не было из-за отсутствия бензина.

- А как он сам относился к своему изобретению?

- О своём изобретении до 1975 года вообще говорил редко и мало, явно не считая его подвигом. Хотя был уверен, что принес тогда большую пользу обороне города и, мне кажется, этим гордился. Но очень тихо… Отец рассказывал, как пытался использовать электродвигатели от лифтов, как ему помог Жюль Верн, как их контузило, как он догадался, что нужен гидрозатвор.

Помню его рассказ, как он возмутился, что в представление на награды включили начальников, которые не только не помогали, но и мешали. И тогда с ним не стали спорить, вычеркнули этих начальников, но и ему «скосили» награду с высшей (ордена Ленина) на орден Красной Звезды (обе эти награды давали за военные изобретения).

Ещё вспоминал, как генерал предлагал ему остаться служить в Москве после внедрения изобретения, но он попросил вернуть его в блокадный Ленинград. Отец сказал, мол, товарищи меня не поймут.

Но самым эмоциональным мне казался его рассказ о том, как, получив приказ за неделю переоборудовать на водород 400 автомобилей на позициях аэростатов и понимая, что изготовить столько гидрозатворов за такой срок невозможно, он ездил по заводам в поиске чего-то подходящего, сам не зная, что ищет. Пока не увидел на складе Балтийского завода огромное количество использованных огнетушителей. И сразу понял, что это почти готовые гидрозатворы… Думаю, испытанный при этом восторг стал едва ли не самым сильным переживанием в его жизни.

- Изобретённый вашим отцом водородный двигатель, несмотря на все его преимущества, к сожалению, не получил широкого распространения ни на фронте в годы войны, ни в промышленности и машиностроении в послевоенные годы. Почему так произошло, как вы думаете?

- После снятия блокады бензин перестал быть дефицитным, а об экологических проблемах тогда вообще никто не думал. К тому же использование водорода требует специальных мер безопасности, что сильно усложняет систему.

- Как ваш отец отреагировал на ту знаменитую статью в газете «Правда» в 70-е годы, в которой говорилось о водороде как топливе будущего? Знал ли он, что ветераны готовят письмо в редакцию с рассказом о его изобретении?

- Статья его очень воодушевила. Тогда каждый год 9 Мая встречались его однополчане по частям аэростатов воздушного заграждения Ленинградской армии ПВО. Один из них, полковник Конюшков Николай Иванович, в войну начальник штаба их корпуса, тогда уже весьма пожилой человек, первым обратил внимание на эту статью. Он позвонил отцу, потом написал письмо, собрал подписи сослуживцев и отправил в «Правду».

Очень скоро отцу позвонили из газеты, пригласили к ним. Но он тогда был после второго инфаркта и смерти мамы, потому поехать в Москву не смог. Вскоре к нам домой приехал автор той статьи «Топливо будущего», академик Владимир Васильевич Струминский, директор Института проблем механики Сибирского отделения АН СССР. Они проговорили несколько часов. После этого отец воспрянул духом, самочувствие его стало заметно улучшаться.

- Пытался ли Борис Исаакович развивать своё изобретение после войны? Были ли у него новые проекты по использованию водородного топлива?

- Нет, после войны не было спроса на водородное топливо. Отец решал те вопросы, которые перед ним ставились в организациях, где он работал, и ему они были интересны. Как творческий человек, он увлекался новыми задачами — и техническими, и организационными. А их всегда хватало, так что жить ему было интересно.

Мешало здоровье, подорванное войной и блокадой, а также брюшным тифом в середине 1950-х и двумя инфарктами в 1962 и 1972 годах. После третьего инфаркта в 1980-м он ушёл из жизни.

- Вы пытались продолжить дело своего отца, в своё время возглавляли Национальную ассоциацию водородной энергетики (НАВЭ). Для чего она была создана и какие задачи решала?

- Да, в начале 2000-х «водородчики» нашли меня, как сына человека, признанного в мире родоначальником применения водорода в качестве автомобильного топлива. И поскольку я тогда уже третий срок был депутатом Государственной Думы, они попросили возглавить недавно созданную ими ассоциацию.

Хотя я не специалист в этой области, но по первому образованию — инженер-физик, так что разобраться на неглубоком уровне могу. Поэтому согласился и 14 лет руководил НАВЭ, считая её главными задачами пропаганду водородных технологий и создание нормативной базы для её развития.

В самом начале, в ноябре 2003 года, в составе российской делегации участвовал в межгосударственной конференции в Вашингтоне, где 15 странами, в том числе Россией, было учреждено Партнерство по водородной экономике. Тогда участники с огромным вниманием слушали доклады от нашей страны о приоритетных разработках по энергетическому использованию водорода для автомобилей, подводных лодок, самолётов, космических аппаратов.

К сожалению, на следующих конференциях подобного интереса к нам уже не было, поскольку не представлялись принципиально новые результаты. А в ряде других стран тем временем энергично проводили исследования, строили заправочные станции и готовились выпускать водородные автомобили.

Но ассоциация делала что могла. Объединила ведущих учёных, которые вошли в её президиум и активно работали вместе с руководителями Федерального агентства по науке. Мы подготовили и апробировали курс «водородного всеобуча» для школьников и студентов, создали технический комитет по стандартизации водородных технологий, который подготовил пакет «водородных» стандартов, основанных на международных аналогах. Также разработали проекты техрегламентов по безопасности водородных устройств и систем, в том числе топливных элементов.

Помимо этого, регулярно вносили в высшие органы исполнительной власти предложения по стимулированию ускоренного развития водородной энергетики и проекты программ создания водородных транспортно-энергетических комплексов в разных регионах России… К сожалению, ничего из этих предложений тогда востребовано не было.

- Недавно кабмин утвердил Концепцию развития водородной энергетики, в большей степени ориентированной на добычу и поставки водорода. Но, чтобы этот рынок развивался, нужны потребители. Готова ли сегодня Россия перейти на водородное топливо?

- Наша страна сейчас не готова быть ни производителем водородных энергетических устройств и систем, ни даже их массовым потребителем. Концепция развития водородной энергетики и рассчитана на то, чтобы подготовиться к этому. Но, как вы верно заметили, с преимущественной ориентацией на производство водорода на экспорт. То есть Россия по-прежнему видится как глобальный поставщик энергоресурса, только теперь это будет не нефть и газ, а водород.

Тут есть серьёзная проблема, поскольку основными способами получения водорода в концепции видится его производство из угля и природного газа. А эти технологии оставляют значительный углеродный след, за который в соответствии с новыми нормами Евросоюза вскоре придётся платить, что может сделать наш водород неконкурентоспособным.

Между тем очень большой спрос на водород может быть предъявлен отраслями нефтепереработки и газопереработки, химической промышленностью, это следует иметь в виду.

- О временах, когда человечество перейдет с бензина и угля на водород, говорил ещё Жюль Верн. Как вы считаете, произойдет ли это в обозримой перспективе?

- Во времена Жюля Верна основными энергоносителями были дрова и уголь, нефть и природный газ еще не имели широкого применения. Писатель устами своего героя инженера Сайруса Смита говорит, что уголь когда-то закончится и тогда на смену ему придёт вода, разложенная на водород и кислород.

Я тоже в это верю, но понимаю, что для этого надо, чтобы водородные технологии стали экономически более выгодными, чем используемые сейчас, и человечество научилось производить зелёный водород, а не так, как планируется сейчас в нашей Концепции развития водородной энергетики.

История изобретения водородного двигателя

Борис Исаакович Шелищ был призван в ряды Красной армии 23 июня 1941-го и попал в 3-й полк аэростатов заграждения второго корпуса ПВО на должность автотехника. Ему было 32 года, за плечами — Советско-финская война и работа механиком на ленинградских фабриках.

Аэростаты прикрывали Ленинград от вражеской авиации. Поднятые на высоту 2—4 километров, они заграждали путь самолетам, а если те задевали крылом трос, то срабатывала фугасная бомба. Аэростаты накачивали водородом, но постепенно газ утекал в атмосферу. Поэтому их нужно было спускать каждые 25—30 дней и накачивать вновь. Тросы крепились к лебедкам на полуторках ГАЗ-АА. Когда в сентябре 1941-го фашисты осадили Ленинград со всех сторон и в городе закончился бензин, машины остановились. Спускать аэростаты для подкачки стало невозможно, и город превратился в открытый объект для бомбардировок.

«Чтобы выбрать аэростаты, то есть опустить их из воздуха для перезарядки, надо было включать автомобильные моторы, а бензина не было. Ведь сотни аэростатов висели над городом, они не давали фашистским самолетам снижаться, мешали пикировать, вести прицельное бомбометание… Таким образом, боевые операции данного вида оружия прекращались», — приводятся воспоминания Бориса Шелища в книге Даниила Гранина и Алеся Адамовича «Блокадная книга».

Вначале Шелищ предложил использовать электрические лебедки от лифтов, но затем в городе не стало и электроэнергии. Размышляя о способах спуска и подъема аэростатов, Борис Исаакович вдруг вспомнил любимую в детстве книгу — «Таинственный остров» Жюля Верна.

«С детства запомнилась мне глава «Топливо будущего». Достал книгу. Перечитал. Там было прямо написано: что заменит уголь, когда его не станет? Вода. Как вода? А так — вода, разложенная на составные части, — водород плюс кислород. Я думаю — не пришло ли это время? Ведь мы что делали: выдавливали оболочку аэростата, выпускали так называемый грязный водород, а это всё равно что выливать на землю бочку бензина», — вспоминал Борис Исаакович в «Блокадной книге».

Дальнейшее было делом техники: Шелищ просто вставил шланг от аэростатной оболочки во всасывающую трубу двигателя. Мотор заработал ровно и спокойно. Но когда он добавил обороты, раздался взрыв, а сам лейтенант чудом выжил, получив контузию. Вскоре он догадался, что нужно сделать гидрозатвор. «Взял я огнетушитель и сделал в нем гидрозатвор. Двигатель сосет водород через воду. Обратная же вспышка через воду не доходит», — рассказывал изобретатель.

Командование оценило разработку и поручило оборудовать водородными двигателями все аэростатные лебедки — несколько сотен за десять дней! К счастью, на Балтийском заводе нашелся склад со списанными огнетушителями — задание было выполнено, аэростаты вновь закрыли небо Ленинграда.

Борис Шелищ отмечал, что на водородном топливе двигатели работали даже лучше, чем на бензине, и без проблем заводились в мороз. На выставке изобретений военных рационализаторов в штабе ПВО в декабре 1941-го, организованной Комитетом по обороне Ленинграда для поднятия боевого духа защитников города, водородный мотор работал в закрытом помещении несколько часов. Но ни дыма, ни гари посетители не чувствовали — на выходе образовывался обычный водяной пар.

За своё изобретение Борис Шелищ в декабре 1941 года был удостоен ордена Красной Звезды. «Изобретение тов. Шелища имеет огромное оборонное и народно-хозяйственное значение», — указано в наградном листе.

В январе 1942 года — вызов в Москву. Тогда он помог организовать перевод на водород около трёхсот двигателей. Уже летом 1943-го получил авторское свидетельство на своё изобретение, тем самым определив первенство СССР в освоении технологий энергетики будущего.

Но, увы, кроме Ленинграда и Москвы, больше нигде водородные двигатели применять не стали. История умалчивает почему. И в послевоенные годы о новом топливе позабыли — вплоть до середины 70-х годов.

В 1974-м в передовице газеты «Правда» вышла статья «Топливо будущего — водород». В ней говорилось, что советские учёные в 1968 году, на год раньше американских коллег, нашли альтернативный источник энергии — водород. Вскоре в редакцию «Правды» пришло письмо с опровержением от ветеранов ПВО, которые и рассказали об изобретении Бориса Шелища.

Это стало сенсацией. Страна наконец вспомнила и оценила заслуги своего героя-рационализатора. Бориса Исааковича, на тот момент уже пенсионера, стали приглашать на заседания комиссии по водородной энергетике АН СССР, также выступать с лекциями. Кроме того, он собирался написать книгу о практическом применении водородного топлива. Но этим и многим другим планам не суждено было сбыться — Борис Шелищ скончался 1 марта 1980 года.