Сто лет без царя во главе

Николай II и его "моторы" В канун столетнего юбилея Февральской революции мы решили вспомнить о том, на чем ездил Николай II, благо круглую дату отмечает и Собственный Его Величества гараж: он был основан ровно за десять лет до падения монархии в России - в феврале 1907 года. Иван Баранцев Фото ГА РФ, РГАКФД, ЦГАКФФД Император Александр III вполне мог бы стать первым российским монархом, при дворе которого появились "моторы", - он являлся современником автомобиля с двигателем внутреннего сгорания: к моменту его смерти в 1894 году в Европе уже производились "самодвижущиеся экипажи", а в Россию привезли первые из них. Однако на сегодняшний день нет никаких документальных свидетельств того, что отличавшийся консервативными взглядами Александр III когда-либо интересовался или знакомился с этим новомодным для конца XIX века транспортным средством. Для царских выездов по-прежнему использовались конные экипажи и сани, а на отдыхе самодержец иногда позволял себе покататься на велосипеде. Николая II с "моторами" начали знакомить многочисленные братья и дядья: в его дневниковых записях 90-х годов XIX века периодически мелькают то "паровой велосипед", то "бензиновый экипаж". Что это были за транспортные средства, каких марок и моделей - сегодня уже вряд ли узнать. 19 июля 1896 года при посещении XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки в Нижнем Новгороде государю продемонстрировали в действии первый российский автомобиль, однако в своем дневнике Николай II не помянул его ни единым словом - главным впечатлением выставки для него стала дегустация вин и сидра в павильоне винодела Льва Голицына. Увлечь царя автомобилем пытался министр императорского двора барон Фредерикс - предложил как-то прокатиться на паровике французской марки Serpolle. Только сели и поехали, как "Серполле" встал, и пришлось посылать за лошадьми. Придворные осыпали барона насмешками. Более удачными оказались поездки на автомобилях в Дармштадте, где Николай II и Александра Федоровна гостили у родственников. Дома в 1904 и 1905 годах царя катал сначала его младший брат Михаил, а потом и князь Орлов. С тех пор государь полюбил "моторы", повелел приобрети их сразу несколько, а 18 февраля 1907 года подписал документ, положивший начало Собственному Его Величества гаражу, просуществовавшему ровно десять лет - до начала Февральской революции в 1917 году. С 8 по 12 марта в КВЦ "Сокольники" пройдет традиционная Олдтаймер-Галерея, главной темой которой станет экспозиция "Первые моторы России", посвященная 110-летнему юбилею Собственного Его Величества гаража. Подробнее о выставке можно прочесть на странице 91. Мода на все французское не обошла и Собственный Его Величества гараж. Для большинства парадных выездов царя использовался трипль-фаэтон Delaunay-Belleville 1906 года выпуска - подобным термином в те времена обозначался открытый кузов с тремя рядами сидений, поэтому автомобильным символом российского самодержавия стали именно эти французские "моторы" с характерными цилиндрическими капотами. Такую форму выбрали не случайно: предприятие с середины XIX века занималось производством котлов для паровых машин. Именно бельвилевские котлы вырабатывали пар для двух паровых машин суммарной мощностью 12 000 л. с., обеспечивающих императорской яхте "Штандарт" высокую по тем временам скорость в 22 узла. Без упоминания этого факта не обходился ни один каталог автомобилей, а такой заказчик, как Николай II, стал главным рекламным козырем фирмы. В 1908 году Собственный Его Величества гараж получил новый Delaunay-Belleville 70HP, обозначавшийся в документах как "ландоле", хотя кузов у него был поистине универсальный. При полностью убранном верхе автомобиль выглядел как фаэтон с ветровым стеклом для задних пассажиров, а при установленных боковинах со стеклами в деревянных рамах мог выступить и в роли ландоле. Такой кузов изготовила парижская фирма Rothschild et Fils, Rheims et Auscher. К знаменитому немецко-еврейскому банкирскому дому кузовщик Жозеф Ротшильд вряд ли имел какое-либо отношение, так как вынужден был вести свой бизнес совместно с компаньонами Эдмоном Реймсом и Леоном Аушером. Творением парижских кузовщиков Николай II активно пользовался первые два-три года, а в 1916-м и вовсе отдал ландоле в распоряжение Императорского российского автомобильного общества. В 1909 году к ландоле добавился и лимузин, построенный другой парижской кузовной фирмой - Kellner et ses fils. Лимузин отличался необычайным комфортом для тех лет. Пол в салоне сделали двойным, проложив между слоями трубки, в которых циркулировала вода из системы охлаждения, - так автомобиль отапливался зимой. На крыше установили стеклянную галерею с изящным ограждением - она служила для вентиляции и освещения, а также для того, чтобы Николай II со своим ростом, 168 см, мог бы не сгибаясь стоять в салоне. Освещался салон электричеством - его вырабатывала динамо-машина. Отделку выполнили из дерева палисандровых пород, предусмотрев еще и небольшой шкафчик для дорожного несессера с серебряной отделкой. Лимузин располагал тремя рядами сидений, причем средний ряд представлял собой два кресла - Николай II предпочитал садиться на левое. В 1911 году Собственный Его Величества гараж вновь обратил свой взор в сторону "Мерседеса", купив для царя фаэтон модели 16/40PS с двигателем системы Найта. В начале XX века американец Чарльз Найт создал четырехтактный двигатель с альтернативной системой газораспределения: вместо клапанов с валами и штангами он применил систему подвижных гильз с боковыми отверстиями, которые приводились в движение дополнительными шатунами от коленвала: при перемещении вверх-вниз гильзы открывали или закрывали впускные и выпускные отверстия, впуская топливную смесь и выпуская газы. В отечественной технической литературе тех лет гильзы Найта называли золотниками или подвижными муфтами. Моторы с такой необычной системой газораспределения отличались значительно меньшей шумностью по сравнению с классическими клапанами, но были сложнее и дороже в производстве. Для хранения и обслуживания царских автомобилей построили несколько гаражей. Первый появился в 1906 году в Петергофе, в Александровском парке и был рассчитан на десять автомобилей. В Царском Селе на Академической улице возвели целый гаражный комплекс, включавший в себя не только помещения для автомобилей, но и мастерские, квартиры для служащих, кладовые и контору. Самый вместительный - так называемый белый гараж, рассчитанный на сорок машин, но и этих площадей к началу Первой мировой войны стало не хватать: число автомобилей Собственного Его Величества гаража перевалило за полсотни, особенно возросло число грузовиков. Еще один гараж построили в Ливадии, куда императорская семья приезжала каждое лето вместе с автомобилями. И еще один небольшой гараж - во дворе Зимнего дворца, который, к слову, используется по назначению до сих пор. С началом Первой мировой войны Николай II начал активные поездки по фронтам и тыловым госпиталям. С осени 1914 по лето 1915 года государь совершил пять дальних поездок по стране - бо?льшая часть расстояний преодолевалась на поездах, а разъезды по местности совершались на автомобилях. После принятия на себя обязанностей Верховного главнокомандующего Николай II фактически переехал в Могилев, где размещалась Ставка. Вместе с царем в Могилев прибыли и его машины, а одним из любимых занятий Николая II в Ставке, как и прежде, остались автомобильные поездки. Главными маршрутами были Быховское и Оршанское шоссе, иногда царь приказывал остановиться и шел гулять в лес. Этой привычке Николай II не изменял до своего отречения, совершив последнюю автомобильную прогулку 27 февраля 1917 года, когда в Ставку уже пришли первые телеграммы о беспорядках в Петрограде. Поэкспериментировав с "Мерседесами", Адольф Кегресс значительно усовершенствовал свою конструкцию полугусеничного движителя - такими приспособлениями планировали массово оснастить армейские автомобили, причем не только легковые, но и грузовые, а также броневики. Но программа оснащения армии "приборами Кегресса" забуксовала в российской бюрократической машине, а когда все формальности оформления заказа были соблюдены, то подвел Путиловский завод, так и не сумевший начать серийное производство. К концу января 1917 года "приборами Кегресса" удалось оснастить только девять автомобилей Packard - эту работу выполнили мастерские Собственного Его Величества гаража.