Обновлено в 16:30
Мособлсуд признал законным приговор Люберецкого суда Подмосковья, который отправил экс-губернатора Хабаровского края Сергея Фургала в колонию на 22 года по делу об организации заказных убийств. Таким образом, как передает корреспондент Business FM, вышестоящая инстанция отклонила апелляционные жалобы адвокатов. Лишь в части возмещения судебных издержек (расходов на доставку свидетелей и так далее) дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. «Такого история еще не знала, что мы видим — это очень плохо», — прокомментировал решение суда второй инстанции Сергей Фургал.
Адвокаты осужденных заявили, что намерены обжаловать приговор в кассации и в Верховном суде. Вот как прокомментировал Business FM постановление суда апелляционной инстанции адвокат Фургала Борис Кожемякин. По его словам, вопрос судебных издержек касается ни много ни мало более 500 тысяч рублей, которые были потрачены на приезд в Москву из Хабаровска свидетелей. Их выплату Люберецкий суд изначально возложил на подсудимых, теперь их покроют за счет государства.
«Потому что гладиолус»
«Мы с самого начала просили рассматривать дело в Хабаровске, а раз решили слушать дело в Москве, то это не их [подсудимых] проблемы», — сказал защитник. Он признался: защита была убеждена, что Мособлсуд отменит приговор. Он подчеркнул, что не располагает фактами какого-либо воздействия на суд второй инстанции, но полагает, что приговор остался в силе «не без влияния» свыше. «Потому что грамотный юрист просто не мог по определению принять такое решение», — сказал Кожемякин.
«Почему было принято такое решение апелляционной инстанцией? «Потому что гладиолус». Мы убеждены (во всяком случае, я сейчас за себя говорю), что апелляционная коллегия перенесла всю ответственность за принятое решение на более высокие инстанции — на кассационный суд и на Верховный», — сказал защитник.
По закону жалобу в кассационный суд защита может подать в течение полугода.
Слушание в апелляции началось 26 октября и заняло семь судебных заседаний, которые иногда длились с утра и до позднего вечера.
Перед тем как вынести решение, тройка судей апелляционной инстанции 10 ноября выслушала последнее слово осужденного Андрея Палея по прозвищу Пушкин. Он отметил, что суд первой инстанции «как минимум должен запомниться как процесс, в котором были нарушены права уполномоченного по правам человека, его просто не допустили в зал, не допросили без присяжных». Подсудимый утверждал, что «нарушений была масса», и выразил сомнение в честном формировании коллегии присяжных, шестеро основных членов которой оказались сотрудниками Люберецкого муниципалитета. Он утверждал, что в деле нет «ни единого доказательства» его причастности к убийству бизнесмена Евгения Зори и сотрудника ООО «Миф-Харабровск» Олега Булатова, а обвинительный приговор основан на слухах.
Главный фигурант дела, Сергей Фургал, выступил с последним словом еще 8 ноября. Он, как и другие фигуранты, участвовал в заседании по видео-конференц-связи из СИЗО и просил отменить приговор.
Осужденный настаивал, что в процессе применялся газлайтинг — психологическая манипуляция, когда события переворачиваются с ног на голову. «Это уголовное дело по 105-й статье УК («убийство») — это завеса, это дым. Было совершено преступление против государства — когда дается указание вынести обвинительный приговор, но не даются доказательства», — заявил в ходе прений сторон экс-политик. С последним словом он выступал перед тройкой судей больше часа по видеосвязи из «Лефортово».
Показания запасных присяжных
Защита настаивала на отмене приговора Люберецкого суда Москвы, который 10 февраля помимо Сергея Фургала приговорил к длительным срокам трех его соучастников: Марата Кадырова, Андрея Палея и Андрея Карепова. Они были осуждены на девять с половиной, 11 лет и 21 год заключения соответственно. Защита утверждала, что при рассмотрении дела были допущены многочисленные нарушения Уголовно-процессуального кодекса, а дело слушалось с обвинительным уклоном. В частности, судья Геннадий Цой вне заседаний общался с присяжными, разъяснял им ход процесса, а также приводил судебную практику и критиковал адвокатов. При этом в начале процесса он лично предупредил жюри о запрете на любую коммуникацию с другими участниками процесса. По мнению защиты, судья для обсуждения технических моментов мог общаться только со старшиной присяжных.
По ходатайству защиты Мособлсуд опросил троих запасных присяжных: Евгению Цветкову, Жанну Пернацкую и Светлану Кривову, которые подтвердили свои заявления, ранее сделанные письменно защите. Кривова даже предоставила защите аудиозапись одного из визитов судьи к присяжным, которую она сделала на мобильный телефон.
В то же время старшина присяжных Игорь Чивирев отрицал нарушение судьей тайны совещательной комнаты. По его словам, председательствующий несколько раз заходил к присяжным только «для обсуждения графика заседаний и обсуждения рабочих моментов», а сотрудник охраны зашел лишь однажды, чтобы попить воды. Однако, по мнению защиты, Чивирев, на начало процесса занимавший должность командира народной дружины Люберецкого округа, не был беспристрастным, так как «изначально был связан с правоохранительными органами, что запрещено законом». Кроме того, он работал в одной дружине с другим присяжным, Павлом Казанкиным, что подтверждали совместные фото в соцсетях. Однако Чивирев в ходе опроса в Мособлсуде отверг факт знакомства с Казанкиным, сказав, что он просто виделся с ним по работе. В настоящее время Чивирев занимает должность начальника управления безопасности, профилактики правонарушений, антитеррористической и антинаркотической деятельности Люберец.
Адвокаты полагают, что судья Геннадий Цой допустил «беспрецедентное количество нарушений», а вердикт по делу вынесен фактически не был, поскольку присяжные находились в совещательной комнате более трех часов, но не перешли к голосованию, как того требует закон. «Такое нарушение влечет отмену приговора», — заявил адвокат Фургала Борис Кожемякин.
Что не запрещено, то разрешено
В свою очередь, прокуроры Антон Щербаков и Александр Коробейников не нашли нарушений закона при рассмотрении дела и просили оставить приговор без изменений, а апелляционные жалобы защиты — без удовлетворения.
«Присяжные провели в совещательной комнате больше трех часов, а значит, обязаны были вынести вердикт путем голосования и результаты голосования отразить в вердикте. Обязаны ли они были голосовать? Нет, не обязаны, УПК призывает заседателей стремиться к принятию единодушных решений», — так ответил на доводы оппонентов Антон Щербаков.
Он считает, что в ходе опроса четверых присяжных не выявили «никаких конкретных фактов незаконного воздействия на них». «Да, судья заходил к присяжным в комнату отдыха, а не в совещательную комнату. Разве закон это запрещает?» — сказал гособвинитель. Он подчеркнул, что в законе нет запрета на взаимодействие присяжных с председательствующим судьей. «Не было в словах председательствующего ничего, что можно было трактовать как незаконное воздействие. Все что он, со слов запасных присяжных, говорил им, мог спокойно сказать в зале заседаний», — полагал прокурор. Говоря о случае нахождения в совещательной комнате представителя госзащиты, гособвинитель отметил, что, по словам опрошенных в апелляции присяжных, «все сказали, что не общались с охраной, наоборот, были обеспечены высокие стандарты безопасности присяжных».
Гособвинитель отверг и довод защиты о том, что разбирательство якобы не было состязательным. Его коллега Александр Коробейников назвал разбирательство «честным процессуальным состязанием». «Защита заявляла, что на нас работает вся государственная машина, хотя мы даже не просили суд содействовать нам, вызывали свидетелей самостоятельно. Были люди, которых мы хотели увидеть в суде, но не увидели», — заметил Щербаков.
Его коллега, прокурор Александр Коробейников, был удивлен тем фактом, что запасные присяжные высказали свои претензии к судье не в ходе процесса, а лишь на стадии апелляции. Он поделился мнением, почему это произошло. Прокурор считает, что запасные присяжные были обижены тем, что их мнение не учли при вынесении вердикта. «Перед удалением в совещательную комнату они просили основную коллегию учесть их мнение при вынесении вердикта, им резонно отказали, в связи с чем, вероятно, и возникла обида, — полагает Коробейников. — Мы с уважением относимся ко всем присяжным, но, к сожалению, они не смогли совладать с эмоциями и утратили объективность». Он утверждал, что, вопреки утверждению защиты, старшина присяжных не был знаком с присяжным № 2 Казанкиным. «Это действительно так. Они встречались в общих компаниях. Люберцы — город небольшой. Однако личных дружественных отношений между ними не было, и это не повлияло на объективность. Никакого отношения к правоохранительным органам старшина Чивирев не имел и не имеет», — сказал прокурор.
Он также добавил, что присяжные не вправе собирать данные по уголовному делу. «Об этой обязанности запасная присяжная Козодой (прежняя фамилия Кривовой. — BFM) забыла. Кроме того, записывать своих товарищей на диктофон нам представляется неэтичным. Оснований, влекущих отмену или изменение приговора, судом не допущено», — заключил Коробейников.
Приговор
Приговор Фургалу был вынесен на основании вердикта присяжных, которые 2 февраля сочли доказанной вину подсудимых в покушении на убийство предпринимателя Александра Смольского и в убийствах бизнесмена Евгения Зори и Олега Булатова. Преступления были совершены в 2004-2005 годах на территории Амурской области и Хабаровского края. Коллегия решила, что политик, который выступал заказчиком преступлений, не заслуживает снисхождения.
Суд в зависимости от роли признал подсудимых виновными в покушении на умышленное убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105) и убийстве (ч. 2 ст. 105 УК РФ). Кроме того, Фургал и Карепов были осуждены за незаконный оборот оружия и боеприпасов (ч. 3 ст. 222 УК РФ).
Фургал вину отрицал и называл дело заказным. Он связывал его с хозяйственным конфликтом на заводе «Амурсталь», в результате которого «обнулилась» доля его жены. Также о непричастности к преступлениям заявляли и другие подсудимые, защита просила их оправдать.
Еще один фигурант дела, совладелец фирмы «Миф-Хабаровск» Николай Мистрюков, еще ждет суда под домашним арестом. Он признал вину, заключив с прокуратурой досудебное соглашение о сотрудничестве. Его дело выделено в отдельное производство, в настоящее время он все еще знакомиться с его материалами.
Второе дело Сергея Фургала и еще девяти человек забуксовало на стадии предварительного слушания в Бабушкинском суде Москвы — подсудимых решили доставить в Москву из Хабаровска. Очередное заседание отложено там на 28 ноября. На этот раз Сергея Фургала обвиняют в создании преступного сообщества и крупных хищениях, в том числе более 2 млрд рублей у МСП банка. Свою вину политик также не признает.