А у нас в машине газ! Замминистра энергетики о перспективах газомоторного топлива

По данным Минэнерго, к 2020 году количество автогазозаправочных станций в России вырастет вдвое. Какие шаги предпринимает министерство для развития инфраструктуры, рассказал заместитель министра энергетики РФ Кирилл Молодцов. С ним беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич. Мировой тренд, мировая мода — Tesla: электротранспорт, экология, экономичность. Я знаю, что у нас в стране с сомнением относятся к будущему этого тренда и говорят, что у нас есть свое газомоторное топливо, которое решает примерно те же задачи, но более удобным способом. Так ли это? Молодцов: Электротранспорт появился еще до транспортного двигателя внутреннего сгорания. Что касается современных тенденций, безусловно, у нас есть особо передовые страны, которые активно потребляют автомобили на электротранспорте, та же Норвегия активно потребляет электромобили. Во-первых, и государство активно это стимулирует. Изменение механизма мотивации, соответственно, предоставления субсидий и льгот приводит к тому, что население начинает, наоборот, разворачиваться от электротранспорта. В частности, в этом году мы видим тенденцию уменьшения объема и спроса на электротранспорт в той же Норвегии.​ Потому что они начали снижать субсидии на это? Молодцов: Да, они начали снижать субсидии. В результате получается и развитие сети, и сам электротранспорт, его последующая утилизация — модно, красиво, тихо, спокойно, экономично, но в любом случае дорогая себестоимость, высокая стоимость транспорта. Цена обычной Tesla в Соединенных Штатах соразмерна со стоимостью Mercedes S-класса, поэтому в данной ситуации это дорогая игрушка. С экологической точки зрения мы понимаем, что, если автомобиль едет на электричестве, нет выхлопов, но, если все пересядут на электромобили, этот город потребует гораздо больше электроэнергии, которую все равно придется вырабатывать на традиционном топливе. Альтернативная энергетика пока не способна, безусловно, эти потребности покрыть. С глобальной точки зрения для планеты газомоторное топливо в этом смысле хорошая альтернатива электротранспорту? Молодцов: Я считаю, очень хорошая. С точки зрения экологии коэффициенты выброса вредных примесей варьируются где-то от пяти до девяти раз по различным видам выбросов. С точки зрения экологичности по загрязнению окружающей среды, эффектом, связанным с потреблением такого рода транспорта, и возможностью его использования в крупных городах экология существенно выигрывает. С точки зрения электрического транспорта ситуация просто удаленная. Мы на газовом транспорте и на газовом двигателе можем заправляться или ездить в любой точке, фактически важна сеть, которая развита по газомотору. Электротранспорт действительно может заправляться тоже вроде бы в любой точке. Можно установить большое количество электрозаправок, но выработка этой электроэнергии будет требовать большого количества углеводородного сырья, потому что альтернативные виды топлива — это хорошо, но не повсеместно. Большая тенденция по альтернативному топливу, выработке энергии, соответственно, возможному использованию его в электроэнергетике в Европе. Я думаю, это перспектива ближайших 25 лет. Самое главное в электротранспорте, чтобы мы, может быть, эту тему немножко даже закончили обсуждать. Сами накопители, емкостные мощности, связанные с аккумуляторами, — это та проблема, которую нужно решать. Это никель-кадмиевые аккумуляторы, аккумуляторы других типов, которые возможны, это в том числе и природный источник. Количество транспорта, который реально может производиться с учетом перспектив, по нашим оценкам или по тем же заявлениям, которые я слышал в позапрошлом и в прошлом году, например в том числе и от руководства Tesla, ограничено максимум несколькими, одним-двумя миллионами машин в год. С точки зрения мирового объема потребления электротранспорт в перспективе ближайших 15-20 лет по этого рода расчетам не сможет занять более 30% нового парка автомобилей. Тогда почему, на ваш взгляд, электротранспорт — это так модно, не как газомоторный, хотя и Mercedes есть в газомоторном, Volkswagen есть, тем не менее об этом как-то не кричат на всех углах. Это не является атрибутом прогрессивного и модного образа жизни? Молодцов: Некий волновой эффект, потому что предыдущий пик потребления газа для движения — это начало 90-х годов. Соответственно, активно потребляется газ такого рода в Иране, в Пакистане, в Бразилии. Соединенные Штаты сейчас активно развивают, но прежде всего — дальнобойные маршруты, связанные с использованием сжиженного природного газа. Сжиженного? Молодцов: Именно сжиженного. Это позволяет выстроить так называемые линейные маршруты. Соответственно, при правильном обустройстве инфраструктуры можно существенно вытянуть и увеличить протяженность маршрутов. На своем опыте могу сказать, что газ в использовании одновременно с традиционным видом топлива позволяет увеличить один маршрут от точки заправки до другой точки заправки на крупнотоннажных и среднетоннажных автомобилях до тысячи километров. Это существенная прибавка, в том числе это даже наши эксперименты, которые показывают такого рода расстояния, которые могут преодолевать машины. А теперь непосредственно к машинам. Известно, что Lada Vesta выпустила газомоторную модель, УАЗ «Патриот» выпустил, и вы на них покатались. Поделитесь впечатлениями. Молодцов: Это действительно так. В 2016 году мы в министерстве эксплуатировали УАЗ «Патриот». Не только я, мои коллеги: и заместители министра, и руководители департаментов [покатались] в разных условиях — и городской цикл, и трофи. Мы смотрели, насколько изменяется мощность у такого рода автомобиля, каков пробег, какие затраты. По «Патриоту» можно сказать, что средняя экономия на один километр пробега при использовании газомоторного топлива — 1 рубль 65 копеек, если сравнивать точно такой же автомобиль, который бегает исключительно на бензине. Соответственно, 165 рублей на 100 километров. Условно, вы экономите стоимость минимум четрыех литров бензина. На Vesta чуть-чуть меньше показатель, примерно на 1,6 рубля, но при этом Vesta уже сертифицированная машина. Она выпускается в стандартной комплектации, и никаких вопросов, связанных с ее регистрацией, не возникает. Мы ожидаем в ближайшее время, кстати, появление [Skoda] Octavia, насколько я понимаю, российского производства. Я узнал у людей, которые сами поставили себе в багажник баллон, это стоит определенных денег, но, по их отзывам, они быстро это отбивают, потому что действительно экономия по стоимости топлива очень большая. На морозе в минус 15 градусов газ сам по себе не заводится, но, поскольку у них в основе бензиновые машины, ставится вот этот переключатель газ/бензин. На бензине заводишься, на газу едешь. Так делают самоделкины, а есть специально сделанные машины? По какому принципу они работают? Молодцов: К сожалению, не эксплуатировал в зимнее время, надо оценить эту ситуацию. Действительно, стартовали на бензине с точки зрения холодного двигателя, наверное, газ с точки зрения коэффициентов сжатия — все эти параметры нужно оценивать. Технические решения этого вопроса существуют, нужно подумать, как это сделать. Те, кто ездил, довольны. Самоделки — не такой уж редкий случай. Инфраструктура по всей стране сейчас, как я выяснил, всего 300 заправок, которые имеют эту опцию. Заправка необходимого газового баллона занимает примерно столько же времени, если даже не меньше, чем бензиновый бак? Молодцов: По моему опыту заправка — это примерно четыре-шесть минут, никаких технологических сложностей, какого-то допуска, каких-то зон отчуждения при заправке, ничего этого нет. Это стандартная процедура заправки, причем горловина в Lada Vesta находится фактически в том же месте, где и бензиновая. В данной ситуации сложностей нет. Что касается инфраструктуры, в 2000 году у нас функционировало примерно 80 заправок. В 2012 году, когда программа была поддержана президентом и была принята «дорожная карта» правительства, у нас их было порядка 250. За эти 4,5 года было открыто порядка 100 заправок. Причем пик этих открытий — прошлый год, 36 заправок. Темпы строительства инфраструктуры, касающиеся не только крупных операторов «Газпрома» и «Роснефти», сейчас нарастают. К 2020 году, по нашим ожиданиям, это еще двукратное увеличение. Но все равно это редкое явление? Молодцов: У нас в стране порядка 40 тысяч АЗС. Понятно, что это пропорция очень маленькая. Естественно, даже если мы будем по 100 заправок в год открывать, это сложно. Значит, нужно создавать условия бизнесу, который хотел бы открывать эти заправки, а это снятие административных барьеров, чем Минэнерго, Минпром и Минтранс активно занимаются, и МЧС. В этом смысле был изменен класс опасности: по компримированному газу мы сейчас уменьшили его до четвертого класса, то есть это даже ниже, чем бензин. Существенно ниже — второй класс опасности у сжиженных углеводородных газов, СУГов. В этом смысле снятие административных барьеров и возможность обычному бизнесу, если он заинтересован в развитии мультимодальных заправок, приходить и формировать предложения по такого рода компримированному газу. Самый главный момент — каким образом этот газ подводить к заправке: наличие сетей, протяженность труб, которые должны под низким давлением подходить к заправке. То есть это должен быть трубопроводный способ? Молодцов: Да. Есть такие технологии, так называемые передвижные автогазозаправочные станции (ПАКСы). Их можно делать, но это тоже затраты на какой-то конкретный период, и владельцы автогазозправочных комплексов должны просчитать это все. Самый простой способ — это, конечно, труба. Для нас важно, чтобы такое количество заправок прежде всего покрывало некую сеть, территорию, по которой можно от одной до другой заправки проехать комфортно и спокойно. Задача — мультимодальные заправки, АЗС плюс газ и специализированные газовые заправки, между которыми вы можете циркулировать, не думая, где вам можно заправиться. Они должны быть расположены поближе к газовым трубам, как я понимаю? Тут есть ограничения: желательно, чтобы такая заправка была от существующей газовой трубы? Молодцов: Это возможно, у нас широкая сеть газовых труб низкого и среднего давления. Касательно газовых заправок: для нас, конечно, является сейчас существенным разомкнуть этот круг, где низкая сеть газовых заправок сопряжена с тем, что у них низкое потребление газа. Сейчас у нас коэффициент загруженности таких заправок по Москве и по другим регионам, где наиболее развита заправка компримированным газом, от 27% примерно до 60%. В данном случае именно предложение порождает спрос. Люди начнут покупать автомобили на газомоторном топливе, если они будут видеть, что смогут ими комфортно пользоваться. Здесь именно заправки должны идти впереди, а для этого, видимо, нужна какая-то государственная стимулирующая история? Молодцов: Важно, чтобы те, кто владеет заправками, в той сети, которая уже существует, имели желание реализовывать эту задачу — ставить газовую заправку. Для этого у них не должно быть существенных административных барьеров, что они не могут этого сделать. В Ростехнадзоре и по законодательным регуляциям, если мы решим все эти вопросы, практически сейчас порядка 14 нормативных актов за этот период (за 4,5 года) было принято. Если мы все эти задачи решим и уменьшим это административное давление, я думаю, что у нас независимые участники рынка заправки будут разворачиваться в сторону заправки и компримированным, и в перспективе сжиженным газом. Что же касается второй части задачи, это прежде всего потребитель: у нас загрузки сетей 27%. Потребитель придет, если он увидит, что эти заправки повсюду. Пока нет заправок — он не придет. Молодцов: Главное, чтобы было что купить с точки зрения газомоторных автомобилей. И Lada Vesta, и «Патриот», и Octavia, о которой я говорил, возможно, импортные машины — все это возможно. Есть Mercedes на газомоторном топливе, вы сказали, бундестаг на них ездит. Молодцов: Есть, но вопрос: что государство? Мы активно сейчас об этом говорим. Субсидии, которые, в частности, за последний период были направлены на поддержку производителей (порядка 16,5 млрд рублей на производство автомобилей), позволяли в год производить порядка 3,5-4 тысяч автомобилей с газомоторным топливом. У нас сейчас каждый производитель готов это выпускать: и ГАЗ, и КамАЗ активно производит большегрузную технику с газомотором. Это выгодно и потребителю, где возвратность инвестиций немногим превышает один год. Соответственно, это начинает раскручивать потребителя, давать ему возможность покупать эту технику. Если мы увеличим количество предложения, а для этого государство, как мне кажется, должно увеличить количество субсидий примерно с 3 млрд в год до 15 млрд, это была бы, наверное, цифра, которую мы будем обсуждать. Те машины, на которых вы ездили, они все-таки гибридные, то есть у них, как я предполагаю, есть маленький бензиновый бак? Молодцов: Обычный бензиновый бак. Все обычное, поверьте. Зачем такой же бензиновый бак с учетом того, что в основном автомобиль будет двигаться на газу? Молодцов: Это вопрос конструктивного проектирования. Представляете, что такое сконструировать автомобиль, в котором уже есть стандартная комплектация, в том числе бака, а потом сконструировать фактически новый автомобиль под газомотор? В данном смысле это такая параллель, дело будущего. С бытовой точки зрения все-таки баллон со сжатым газом кажется чуть более опасным, чем бак с бензином. В случае какого-то внешнего воздействия (произошла авария) бензин взрывоопасен, но не так, он не сжат. В случае нарушения [целостности] бака он может загореться, вытекать, может и взорваться, но это редкий случай? Молодцов: Мы анализировали случаи, которые возникали, с точки зрения компримированного газа. В основном они связаны с моментом заправки и фактически неправильным использованием пистолетов, не столько баллонов, а сколько переходников. Здесь интересный момент: во-первых, месторасположение как-то приближено в основном к задней оси автомобиля, а с другой стороны, метан — это более летучий газ, чем воздух, то есть он не концентрируется в полостях никаким образом. Соответственно, не взрывоопасен. А если происходит мгновенное разрушение баллона в результате внешнего воздействия? Молодцов: Любое активное вещество в виде газа или топлива, естественно, имеет какую-то взрывоопасную составляющую. Будем надеяться на то, что структура баллонов достаточно надежная, она позволяет избежать любого риска.