Технологии XXI века превратили уборку из «грязной работы» в сложно устроенную хайтек-индустрию

Олег Бородин Технологии XXI века превратили уборку из «грязной работы» в сложно устроенную хайтек-индустриюВозможно, мир не становится лучше, но точно становится чище. Запрос на поддержание городов и зданий в опрятном состоянии звучит все отчетливее, стимулируя быстрый рост оборотов клининговой отрасли. Он был бы невозможен без развития уборочной техники. Дворники с вениками и уборщицы со швабрами уходят в прошлое: сегодня их работу выполняют высокопроизводительные машины с «умным» управлением, каждая из которых специализируется на определенном типе загрязнений. В итоге чистота становится дешевле, а ее обеспечение все чаще отдают на откуп профессионалам. Конкуренция между ведущими брендами, а также их подражателями из Китая заставляет рынок внедрять одну инновацию за другой. Повышение энергоэффективности, алгоритмизация работы, индивидуальная настройка систем, роботизированный сервис – эти общие для хайтек-индустрии тренды проявляются здесь с максимальной наглядностью. Обозреватель «Профиля» убедился в этом, побывав на заводах Karcher в Германии и поговорив с экспертами отрасли. От коровника до реактора Какая она – профессиональная уборочная техника? Кажется, что речь идет о чем-то нехитром, вроде трактора, очищающего улицу от снегопада. Но в эту категорию попадает множество устройств – от небольших ручных пылесосов до масштабных систем очистки. Главный инструмент клининговой индустрии – поломоечные машины, незаменимые в торговых центрах, на складах и заводах. Принцип их работы прост и эффективен: проезжая, машина подает на пол очистительный раствор, его растирает щетка, затем в «хвост» устройства засасываются грязная вода и мусор. Похожий метод, но с другими средствами уборки применяется в аппаратах для чистки ковров и пароочистителях (эти устройства популярны в уборке офисов и отелей), а также в подметально-уборочной технике для улиц. Отдельный сегмент на рынке занимает индустриальное оборудование. Например, аппараты высокого давления (АВД), за счет сильного напора воды смывающие стойкие химические загрязнения с труб, стоков, буровых платформ. При работе с таким устройством не обойтись без специальной защиты: прочного комбинезона, шлема, ботинок с металлическими носками. Особо мощные АВД способны разрезать бетон, отделяя его от арматуры, – это требуется на стройках и дорожных объектах. Аппараты с подогревом воды позволяют добиваться дезинфекции без чистящих средств и растворителей, что актуально уже в сельском хозяйстве. Специальная уборочная техника найдется для любых нужд. Например, в помощь тем же фермерам разработаны пылесосы для сбора воды: с помощью помпы они непрерывно откачивают воду в канализацию, что позволяет очистить хлев или коровник «заливным» методом. Для заводских цехов, куда не должна попадать вода (в пищевом производстве или на сборке микроэлектроники), предлагаются аппараты струйной чистки сухим льдом (грануляторы). А для городских служб оказалась весьма полезна лейка для удаления нежелательных растений. Оказалось, что бороться с сорняками на парковых аллеях или тротуарах нужно не прополкой или подрезанием – проще полить их кипятком. Сегодня этот метод набирает популярность в Западной Европе. Существует также стационарная техника – целые системы, монтируемые из множества составляющих. Сюда входят установки по мойке емкостей, контейнеров, реакторов, моечные станции для грузовиков и вагонов, портальные автомойки. Комбинация высокого давления, горячей воды и специальных очистителей делает, казалось, невозможное: грязный автомобиль засверкает через три минуты мойки, цистерна для перевозки нефтепродуктов – через 20–25 минут. Лукавые цифры Если на рынке бытовой техники для уборки хозяйничают многопрофильные бренды, производящие все подряд, от чайников до смартфонов, то профессиональные аппараты – это вотчина специализированных концернов. Немецкие Karcher, Hako, Columbus, Kranzle и Hefter, итальянские IPC, Comac, Ghibli & Wirbel, Lavor PRO и Fimap, американские Tennant, Tornado, NSS и Factory Cat, швейцарские Cleanfix и Taski, датский Nilfisk – эти компании совершенствуют свои модели десятилетиями (история большинства из них начинается в середине XX века), из-за чего они так сильно отличаются от бытовых «собратьев». Любопытно, что в сфере клининга не существует академических организаций, поэтому новые устройства разрабатываются непосредственно на заводах. В маркетинговых исследованиях по-разному определяются границы этого рынка и, как следствие, различаются итоговые показатели. К примеру, по данным Technavio, глобальные продажи подметальных и поломоечных машин растут на 6% ежегодно – в 2017 году они составили $2,8 млрд, в 2021‑м достигнут $3,8 млрд. А в ResearchAndMarkets.com прогнозируют продажи на сумму $5 млрд в 2024 году. Данные, публикуемые производителями, также противоречивы или фрагментарны. Например, Karcher с момента основания остается закрытым семейным предприятием и не имеет необходимости публиковать финансовую отчетность. Известно, что общий оборот концерна составляет 2,5 млрд евро в год, из которых на профессиональную технику приходится около половины. Годовая выручка Nilfisk составляет 1,1 млрд евро, при этом компания утверждает, что занимает 15% рынка (то есть его суммарный объем принят за 7,5 млрд евро). А Tennant оценивает весь рынок в $5 млрд, заявляя, что занимает на нем 18% ($809 млн выручки в 2015 году), обгоняя Nilfisk (17%), Karcher (11%), Hako (9%) и Taski (3%). Точно можно сказать лишь одно: клининговая отрасль на подъеме во многих странах. За последние пять лет она выросла в мире с $959 млрд до $1,314 трлн (данные ISS Group). Каково у брендов соотношение сил на российском рынке, не знает никто, поведал «Профилю» генеральный директор СРО «Ассоциация клининговых и фасилити операторов» (АКФО) Андрей Драгунов. «На рынке числится около 8000 компаний, оказывающих услуги по профессиональной уборке, – говорит он. – При этом членами СРО АКФО является очень небольшая часть представителей отрасли. Но хотя в общем объеме выручки они занимают существенную долю, нам трудно отслеживать ситуацию с их техническим оснащением. По сути, чтобы выяснить, кто какую технику использует, необходимо проводить полноценное маркетинговое исследование. Вероятно, мы займемся этим». По наблюдениям собеседников «Профиля», в основном российские клинингеры экипированы техникой от трех производителей – Karcher, Nilfisk и Tennant. Причем лидерство этой тройки сформировалось в последние несколько лет. До этого на рынке активно присутствовали Hako, Taski, Columbus, NSS, Cleanfix. Но постепенно они утратили позиции и теперь поставляют в Россию ограниченный ассортимент техники, пользуясь популярностью у заказчиков, давно сделавших выбор в их пользу и не желающих менять привычки. «Переломным моментом стал обвал рубля в 2014–2015 годах. Тогда был сильный провал в клининговой отрасли, рынок сузился, и многие поставщики сочли его неперспективным. Сейчас на российском рынке выживают сильнейшие, держась за заключенные раньше контракты. Гегемония трех лидеров означает, что им лучше всех удается продавать в этих условиях», – считает специалист по сервису клининговой техники Александр Комаров. С чего начинается выгода Каждый бренд стремится «захватить» клиента на долгую перспективу, предложив ему такие условия, которые не «перебьют» конкуренты. Например, взаимовыгодной схемой оказалась сдача техники в аренду. Это удобно для клининговых операторов, получивших краткосрочный подряд и не уверенных, что после его выполнения машинам найдется новая работа. Первым предлагать свою технику во временное пользование начал Tennant в начале 2010‑х. Другие бренды поначалу отнеслись к этой идее со скепсисом, но вскоре присоединились. Особенно схемы с арендой и совместным использованием оборудования стали распространяться с началом кризиса, когда сильно сократились возможности по закупке техники. Другой коммерческой «приманкой» стала восстановленная техника. Это вариант trade-in продаж: производитель выкупает свои старые машины, тщательно их ремонтирует и снова продает – дешевле и с меньшей гарантией. По словам экспертов, российские заказчики приняли эту схему на ура и она будет лишь набирать обороты. Часто определяющим фактором при выборе производителя становится его сервисный потенциал: география сервис-центров, количество инженеров, доступных запчастей. В частности, всерьез рассчитывающий на российский рынок поставщик должен вложить в склад запчастей несколько миллионов евро. «Ремонт нужен регулярно, – констатирует Андрей Драгунов. – И это не упрек технике! Чего греха таить – не всегда компаниям по карману нанять квалифицированный персонал, поэтому иногда за машину встает такой оператор, который ее попросту «убивает». И здесь возникает замкнутый круг: производителю с небольшим объемом продаж в России накладно инвестировать в сервис. А из-за этого потенциальные клиенты опасаются, что им не смогут оказать поддержку в критической ситуации. И если в Москве еще можно найти машину на подмену, то в регионах поломка означает, что остановилась вся работа и надо срочно нанимать людей, чтобы они убирали вручную. Но ведь заказчику не это было обещано: если в контракте прописана механизированная уборка, значит, будь добр достать машину». Как рассказывают эксперты, зачастую клинингеры используют для подстраховки технику сразу от двух брендов. Например, был период, когда Nilfisk подводил с запчастями. Тогда компании стали заключать договоры с Tennant, что мобилизовало представителей датского бренда: они назначили нового директора по сервису, тот модернизировал склад, наладил работу. Еще один способ завоевать расположение заказчиков – предлагать максимально разнообразный ассортимент техники. Здесь выделяется Karcher, с 1970‑х годов осваивающий нишу моек высокого давления и настолько ассоциирующийся с ними, что в некоторых языках эти аппараты так и называются – «керхер» (по аналогии с «ксероксом»). В компании утверждают, что занимают первое место в России по их продажам: по АВД с подогревом воды рыночная доля достигает 80%, без подогрева – 60% (для сравнения: в сегменте поломоечных машин доля Karcher составляет 36%). Еще одно ноу-хау Karcher – удаленное обслуживание техники (telematics control unit). Технология позволяет отслеживать местоположение и состояние обширного парка устройств в пределах заданной территории, контролируя уборочный процесс и рациональнее распределяя ресурсы. Также разрабатывается система «умной» уборки Connected Cleaning: установленные по периметру здания датчики отслеживают уровень и тип загрязнений, на основе собранных данных составляется график уборки. «По развитию цифровых продуктов Karcher опережает другие бренды, – признает Драгунов. – Но на практике они востребованы не на каждом объекте. Иногда это красивая, но избыточная «фишка». Ведь нужен кто-то, кто будет обрабатывать собираемую информацию, и все снова упирается в рабочую силу». Впрочем, все вышеописанные достоинства являются для брендов «дополнительными показателями». Что же насчет главного параметра – качества техники? По мнению Александра Комарова, под «качеством» надо понимать надежность и ремонтопригодность. И в этом отношении технологическими лидерами являются отнюдь не те, кто выделяется объемом продаж. «Тот, кто много продает, наоборот, не заинтересован в долговечной технике, – рассуждает он. – К примеру, тот же Karcher удешевляет свою линейку, стараясь сделать массовый продукт. В итоге там, где раньше была металлическая рама, теперь иногда стоит пластик. При такой бизнес-модели за качеством следить тяжело, проще поменять вышедшую из строя машину на новую, чем заниматься дорогим обслуживанием, выяснением обстоятельств поломки. У Tennant тоже много ремонтов, причем запчасти стоят дорого. Зато хорошо проявляет себя Columbus: это неубиваемые машины, надежные лошадки, где почти нет электроники, только механика. То же самое у Hako – 5–7 лет машина ходит без крупных поломок. Другое дело, что у Hako слабые продажи: техника дорогая, а в компании не пытаются снизить издержки, чтобы прорваться в лидеры. Аналогичная ситуация с Hefter: качественная техника, но это премиум-класс, здесь по определению небольшие объемы. Пожалуй, золотую середину нащупали итальянские Ghibli & Wirbel и Fimap: неплохой технический уровень для своей цены, причем видно, что компании работают, изобретают новые модели, модернизируют отдельные узлы. У Nilfisk, например, этого не наблюдается». Китайская уборочная техника завоевала внутренний рынок и постепенно распространяется за рубежом, в том числе в России. Хотя, как говорят эксперты, до лучших западных образцов она явно недотягиваетtravellinglight/Alamy Stock Photo/Vostock photo Китайская угроза На рынке идут слияния и поглощения: ведущие производители выкупают мелких конкурентов, получают право на изготовление их техники, «редактируют» ее под свой фирменный стиль и начинают выпускать под своим брендом. Показательная история: много лет главным инноватором в индустрии считался немец Питер Ганзоу, но затем его марка Gansow перешла под контроль холдинга IPC. А в 2017 году и сам IPC был поглощен Tennant. Подобные сделки выгодны для заказчиков оборудования, считает Драгунов: «Бренды поменьше выпускают более бюджетную технику. После того как они перешли под контроль крупного производителя, он распространяет свои стандарты сервиса на их продукцию, неся ту же ответственность, как и за собственные, более дорогие машины. Но что это дает «головному» бренду? Он расширяет свою линейку продукции, не давая клиентам уйти на сторону в поисках бюджетных вариантов, целиком замыкая на себя». Показателен интерес лидеров индустрии к китайским производителям: Nilfisk купил местную компанию Viper, Tennant ответил приобретением Gaomei. С недавних пор китайцы все больше портят жизнь авторитетным брендам. По ним бьет распространенная в КНР практика copycat – пиратства, плагиата известных на Западе товаров. По подсчетам Федерации немецких инженеров (VDMA), китайский контрафакт ежегодно крадет у мировой индустрии машиностроения $8 млрд. В этих условиях остается два варианта: либо нейтрализовать «пиратов» поглощением, либо судиться с ними. По второму пути идет Karcher: в 2014 году суд провинции Гуанчжоу встал на сторону немецкого концерна, запретив компании Wenzhou Haibao производить аппараты высокого давления, точь-в‑точь похожие на «керхеры». Приходится постоянно держать руку на пульсе и бороться с китайским контрафактом, заявил «Профилю» председатель правления компании Хартмут Йеннер. Топ-менеджер уверен, что тот, кто даст слабину, будет немедленно «обобран» китайцами и недосчитается части доходов. Дешевая китайская техника проникает на российский рынок и интересует около трети клининговых операторов, отмечают эксперты. Как правило, ее качество несопоставимо с западными аналогами. «Китайцы копируют внешний вид машины, но когда дело доходит до внутренностей – это ужас, – жалуется Комаров. – На Западе годами отрабатывали технологии, и если рычаг расположен справа, а не слева, значит, в этом есть логика. А китайцы об этом не задумываются, пихают наобум, не понимая назначения узлов машины. Наши операторы, которые покупают такие поделки, через какое-то время начинают ругаться и возвращаются к нормальным машинам». А что насчет отечественных производителей? Если не считать крупную уличную технику, то Россия до недавнего времени вовсе не была представлена на этом рынке. Лишь в 2017 году была выпущена первая российская поломоечная машина – «Метлана». Но конкуренции большим брендам она пока не составляет. Как говорят эксперты, по сути, это те же китайские комплектующие, только собранные не в Китае, а у нас. «Первые партии «Метлан» ушли, но дальше продажи встали, движения нет, – комментирует Комаров. – Почему-то люди не берут эту машину, видимо, недовольны. Поэтому не уверен, что проект состоится. Авторам «Метланы» стоило предварительно заняться маркетингом, создать дилерскую сеть. Четкая система продаж, которая есть у западных брендов, здесь пока отсутствует». Швабра не сдается Большую часть российских заказчиков уборочной техники составляют профессионалы клининговой индустрии. Это логично: оборудование дорогое, пользоваться им стоит со знанием дела. Но даже у них процесс уборки механизирован не полностью: тряпки и швабры до сих пор в деле. Хотя доказано, что машина справится с любой задачей лучше. Так, в Karcher подсчитали, что при подметании пылесос ускоряет работу в 7–10 раз по сравнению с метлой. А заодно собирает почти всю пыль, в то время как традиционным способом удается убрать 40% пыли, еще 40% взлетает в воздух, а 20% остается там же, где лежало. Экономические аргументы в пользу механизации столь же неопровержимы. Техника помогает клинингерам экономить на фонде оплаты труда, который в себестоимости их услуг достигает 80%. Но многие инновации не доходят до маленьких компаний, ведь на подобного рода модернизацию нужны серьезные и долгосрочные инвестиции. «Вы получаете контракт, покупаете под него технику, – развивает тему Драгунов. – Но контракты обычно годовые, а техника служит минимум пять лет. То есть вкладываетесь на долгую перспективу и должны быть уверены в будущем. Это под силу крупным игрокам федерального масштаба. Чем ниже мы опускаемся по формату и масштабу компании, тем ниже уровень механизации – постепенно он падает до низкокачественных образцов, которые больше стоят, чем работают. А самый последний шаг – это ручная уборка. Это то же самое, что с автомобилями. Вы можете возить клиентов на Audi и Mercedes, а можете – на дешевых, устаревших моделях. Совсем другой статус!» Механизированная уборка в несколько раз быстрее и эффективнее ручной. Она позволяет клининговым компаниям экономить на зарплате сотрудников, которая в себестоимости их услуг составляет 80%Shutterstock/Fotodom Но степень «продвинутости» клинингера определяется не только количеством машин. Важно правильно их подобрать, учитывая множество факторов: объем бака для сбора мусора, расход воды и растворителей, способ управления (с сиденьем водителя или с идущим рядом оператором). Если идет речь о закупке парка техники для офисного здания или предприятия, то придется расставить приоритеты: помещения загрязнены по-разному, а значит, требуются разные сценарии уборки. Некоторые аппараты проектируются под конкретного заказчика – стационарные АВД, моечные станции, коммунальная техника. По мнению Александра Комарова, далеко не все покупатели обдуманно подходят к выбору техники. «В руководство клининговых компаний выбиваются бывшие менеджеры и операторы техники, – поясняет он. – Они не любят продумывать экономику эксплуатации машин – им бы взять что попроще, подешевле. В итоге покупают кота в мешке, и машина быстро ломается либо вовсе оказывается не нужна. В еще большей степени это касается «непрофильных» заказчиков – компаний из других отраслей, не отдающих уборку на аутсорсинг, а занимающихся ею самостоятельно. Они найдут что-то через интернет, закажут, а потом выясняется, что машина по мощности просто не тянет работу, на которую ее поставили». Непрофессионализм – главный бич российской клининговой индустрии, продолжает собеседник: «Постоянно нарушаются правила обращения с техникой. Например, в Европе принято сначала проехать на подметальной машине, чтобы убрать крупный мусор, который может повредить поломоечную. У нас же сразу пускают поломойку: мол, зачем усложнять работу? Ведь для этого нужны и дополнительная единица техники, и лишние человеко-часы. А клининговые компании с 2014 года только и думают о том, как удешевить работу, и в итоге ментально возвращаются в то болото, из которого вылезали в 2000‑х. Я в клининговом бизнесе с 1997 года и помню, как начинали работать. Тогда все было в новинку: брали хорошие машины, изучали, интересовались. Теперь прогресс пошел вспять. То же самое с ремонтом. Вместо приличных организаций люди обращаются к частникам-гастарбайтерам, которые возьмут за услуги недорого, но могут просто доломать вашу машину. Или снимут с нее новые запчасти, заменив на старые, а потом продают украденное на «Авито». Бедность превращается в порок». Беспилотная уборка Тем временем прогресс в развитии самой техники только ускоряется. Главное его направление – переход на литиевые батареи. Традиционно на дизельном двигателе работают только крупные уличные машины. В помещениях нельзя «дымить» соляркой, поэтому техника для них с самого начала была аккумуляторной. При этом раньше использовались щелочные батареи, но их критическим недостатком была взрывоопасность (требовалось заряжать их в специальной комнате). На смену щелочным батареям пришли гелиевые, до сих пор занимающие наибольшую долю на рынке. Но в 2010‑х появились литий-ионные аккумуляторы, и это настоящая революция, утверждает Андрей Драгунов. «Поломоечная машина на гелиевых батареях работает 3–4 часа, потом 10–12 часов заряжается – если не выдержать это время, загубишь аккумулятор. Литиевые же батареи позволяют пару часов поработать, час подзарядить и снова работать: у них нет эффекта памяти, можно заряжать не полностью. В результате увеличивается эксплуатационный ресурс, повышается производительность машин. Там, где раньше нужно было держать две машины на этаже, теперь можно обойтись одной, работающей с небольшими передышками. Да, пока литий-ионные аккумуляторы недешевы, но их стоимость падает на глазах». Трендом ближайшего будущего станет роботизация. Уже сегодня производители стремятся максимально упростить управление машинами, избавляя оператора от долгой настройки: достаточно включить аппарат, покрутить диск с выбором программ, выбрать нужный режим, и дальше он все сделает самостоятельно. Но если рынок домашней техники уже наводнили роботы-пылесосы, то беспилотники в профессиональном сегменте пока редкость. Taski, Hako, Tennant и другие бренды разрабатывают их в сотрудничестве с IT-компаниями, и первые результаты уже есть (Taski Swingobot), но пока это лишь эксперименты. По словам Драгунова, в России роботизированные машины можно пересчитать на пальцах – они используются, чтобы произвести впечатление на заказчиков клининговых услуг. «Сейчас на нашем рынке не то время, чтобы ставить эксперименты, – отмечает он. – С одной стороны, хочется выглядеть в глазах заказчика новатором. Но экономика есть экономика, никто не будет внедрять роботов себе в ущерб. Пока здесь есть сложности. Роботы подходят не для всех площадок: нужно геометрически простое пространство, желательно безлюдное, иначе техника будет медленно «соображать» или сталкиваться с прохожими. Плюс нужна дополнительная подготовка: машина должна поездить, составить карту помещения, плюс нужны метки на окнах и зеркалах, чтобы предупредить столкновение. И это уже не говоря про цену! Цены предлагаемых сейчас в России роботизированных поломоек превышают 40 тысяч евро. Компенсируются ли такие затраты экономией на оплате труда? Пока трудно сказать. Как войдут эти машины в широкий обиход, посмотрим, посчитаем. Хотя в целом понятно, что будущее – за роботами». Индустрия 4.0 в действии Аккуратно, тихо и немноголюдно на заводе Karcher в Виннендене, пригороде Штутгарта, – будто и не завод, а институтская лаборатория. В сборочном цехе поломоечных машин рабочие получают металлические корпуса, начиняют их деталями, и по мере приближения к противоположному концу зала болванка на глазах становится готовым к работе инструментом. Компьютер управляет действиями рабочих, подсказывая каждое действие. Детали машин рассортированы по коробкам, которые подают цветовые сигналы, когда рабочий приближается, берет запчасть и следует дальше. Заводы Karcher демонстрируют, что такое цифровизация, о которой так часто говорят в России. Хотя в Германии предпочитают другой термин – индустрия 4.0. Ее идея состоит в децентрализации процессов: раньше заводом управляли из одной точки, и это бюрократизировало работу. Теперь на каждом этапе производства должен быть свой центр принятия решений: слаженный дуэт человека и компьютера. Результат – на заводах явно становится тише. Например, в цехе по изготовлению пистолетов высокого давления можно насчитать менее 10 сотрудников. Каждый контролирует автоматизированный станок площадью около 50 квадратных метров: ходит, поглядывает, нажимает кнопки на компьютере. Та же картина в Оберзонтхайме – маленьком городке в полутора часах от Штутгарта. Тут расположен цех первичной металлообработки. Он уже больше похож на завод: не так стерильно, повсюду металлические чурки, обрезки, опилки. Но роботы столь же активно помогают рабочим: вырезают, сгибают, сваривают детали – в результате получаются массивные, строгие на вид рамы машин. Конечно, под роботами имеются в виду не гуманоиды, а колоссальных размеров станки с программируемыми настройками. Целиком на людях остается лишь входной контроль комплектующих – здесь компьютер пока бессилен. Любопытные решения на заводах Karcher можно встретить буквально на каждом шагу. Например, использование 3D-принтеров по пластику и металлу для прототипирования: раньше опытные образцы техники изготавливали за шесть месяцев, а от исходной идеи до появления товара на рынке проходило шесть лет. Теперь этот период составляет три года. Отдельные детали печатают на принтерах за 2–3 дня, что позволяет инженерам быстро оценить и скорректировать свой проект. Или лаборатория звука – полностью звуконепроницаемая комната, стены которой выложены особым поролоном. Здесь тестируется звучание новых аппаратов, которое имеет куда более важное значение, чем может показаться на первый взгляд. Например, в Японии ценят тихую работу техники, чтобы соседи ни в коем случае не узнали, что хозяин убирается в своем жилище. Тогда как в России и Германии предпочитают, чтобы пылесос шумел как следует – предполагается, что тогда он качественно всасывает пыль. Самое сильное впечатление оставляет логистический центр в Оберзонтхайме. На складе запчастей людей и вовсе не найти. Это темный ангар высотой 33 метра, где расставлены 15 тысяч коробок. Когда поступает заказ, роботы ищут нужную коробку и извлекают из нее деталь: система с говорящим названием «Хаос» выглядит как живая иллюстрация из киберпанк-романов. Детали автоматически укладываются в корзины и по конвейерам «путешествуют» по логистическому центру. Людей можно встретить только на заключительном этапе – упаковке собранного заказа.