"Я одна, мне некому помочь": Бывшая медсестра 2,5 года выживает в условиях изоляции
Пенсионерка из Воронежа Светлана Белозор сломала бедро в аварии и пережила три неудачные операции. В марте ей должны были сделать четвертую и поставить наконец на ноги после почти трех лет лежачей жизни, но из-за карантина все откладывается. «Мне некому помочь» 2,5 года она провела в заточении в стенах хрущевки. Два месяца назад 67-летняя Светлана Белозор начала понемногу сидеть на кровати и передвигаться в инвалидном кресле по квартире. До этого она могла только лежать и немного стоять на костылях. – После первой операции я еще могла гулять с тросточкой, – рассказывает Светлана Дмитриевна. – Это было два года назад. Улицу в последний раз видела в феврале, когда меня отвозили на рентген. Телевизор, компьютер, судно на ночь, ходунки, старое инвалидное кресло с ручным управлением, костыли – вот вся ее жизнь. Каждый день она пьет обезболивающие, потому что бедро, на котором были сделаны три неудачные операции, постоянно болит. – Ужасное положение еще потому, что я одна в этой квартире и мне некому помочь, – сквозь слезы говорит пенсионерка. Светлана Белозор переехала в Воронеж 7 лет назад из Брянской области, чтобы быть поближе к взрослому сыну и не чувствовать себя одинокой. На Брянщине осталась вся прошлая налаженная жизнь, друзья и знакомые. Светлана Дмитриевна всю жизнь работала в медицине. В Воронеже она устроилась медсестрой в физиокабинет санатория. – Работала со всеми физиоаппаратами и с галокамерой тоже, рассказывает она. – У меня квалификация первой категории. В санатории у нее появились новые знакомые, но сейчас их рядом нет. Первое время после аварии они ее поддерживали: писали письма, звонили, присылали СМС, но постепенно позабыли и исчезли из ее жизни. – По пятницам приходит соцработница, убирается, приносит продукты, – рассказывает Светлана. – Мусор я выставляю за дверь, даже не знаю, кто его за меня выбрасывает. Наверное, соседи. Сына она старается лишний раз не беспокоить, он морально устал и вымотался за эти 2,5 года. Во всем винит ее. – Говорит: «Ты сама во всем виновата, всех подставила: и меня, и водителя», – вздыхает Светлана Дмитриевна. «Утром проснулась – и не могу встать» В январе 2018 года Светлана Дмитриевна, как обычно, утром приехала на автобусе на работу в санаторий, который находится на окраине Воронежа. Рядом с автобусной остановкой ни светофора, ни «зебры» нет, до ближайшего перехода 2 километра. Она всегда переходила дорогу в этом месте. – Стояла пробка из машин, и водитель мне еще махнул рукой, мол, переходи дорогу, мы еще долго тут будем стоять, – вспоминает Белозор. – Я посмотрела по сторонам и пошла. А по левой стороне дороги, там, где пробки не было, мчался автомобиль. Знака, что обгон запрещен, несмотря на крутой поворот впереди, там нет. Машина врезалась в нее слева, женщину откинуло на обочину. Когда она пришла в сознание, водитель разговаривал с кем-то по телефону, советовался, как себя вести. Тем временем кто-то вызвал скорую. Медики привезли Светлану Дмитриевну в городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи №1 (БСМП). – В больнице я неделю пролежала на вытяжке, а потом мне сделали операцию, – рассказывает Белозор. С бедром все оказалось хуже и сложнее, чем с плечом. Его собрали из осколков и вставили железный штифт. Водитель навестил ее в больнице, попросил не подавать на него иск в суд и подписать мировое соглашение. – Я по глупости подписала, – говорит Светлана Дмитриевна. – Он по нему обязался выплатить мне 100 тысяч рублей. Я за эти годы на лечение потратила намного больше. Сначала выплатил 30 тысяч и пропал, когда я собралась на него подавать в суд, появился и деньги отдал. Здоровье пенсионерки после первой операции шло на поправку, кости срослись, сустав работал, она ходила с тросточкой. Спустя 7 месяцев после операции, в августе, она шла из храма и очень устала – нога сильно разболелась. – Я еле дошла до дома, – рассказывает она. – Легла спать, а утром проснулась – и не могу встать. Как выяснилось, сломался металлический штифт. – Я спрашивала, что же такое случилось. Мне сказали, что либо конструкция была поставлена не под тем углом, либо это усталость металла, – объясняет Светлана Белозор. И грянул карантин 28 августа 2018 года Светлану Дмитриевну снова положили на носилки и отвезли в ту же больницу – БСМП. – Может быть, если бы меня отвезли в областную больницу, все было бы по-другому – там грамотные хирурги, – говорит пенсионерка. – А меня снова положили в БСМП. Ее лечащий врач и заведующий отделением были в отпуске, в отделении работали молодые специалисты, они и провели Светлане Дмитриевне повторную операцию на суставе. – Только если в первый раз операция была легче, штифт стоял внутри, то во второй раз поставили металлическую пластину сверху, – объясняет Белозор. После первой операции она быстро реабилитировалась и начала ходить, а после второй все пошло иначе. – Прошло два месяца, три, пять, десять, а я не могу ходить! – вспоминает Светлана Дмитриевна. Врачи в БСМП каждые два-три месяца после очередного рентгена предлагали ей подождать, мол, терпите, скоро все срастется и будете бегать, как девочка. Через 10 месяцев ей дали направление в областную больницу на консультацию. Там врачи все разложили по полочкам – образовался ложный сустав, конструкция была установлена не под тем градусом. Переделывать работу коллег они не взялись, сказали, что надо оперироваться в Центре травматологии и ортопедии имени Н. Н. Приорова, делать эндопротезирование сустава. После всех манипуляций одна нога у нее стала короче другой на 5 сантиметров. Начались хождения по мукам, то есть за квотой на эндопротезирование. Ходила, конечно, не сама пенсионерка, она могла только лежать, а ее сын. Наконец в областном департаменте здравоохранения квоту Белозор дали, но дело застопорилось в институте. Там операции делают пациенты со всей страны, желающих попасть на стол к грамотному специалисту много. – Я написала письмо в администрацию президента, и тогда место для меня нашлось. 28 ноября 2019 года меня прооперировали, – рассказывает Светлана. В Центр травматологии и ортопедии она ехала на эндопротезирование. Но московские врачи решили снова собрать все косточки сустава и провести ту же самую операцию в третий раз. – А я что могла сказать против мнения специалистов?! – словно оправдывается сама перед собой пенсионерка. – Операция была тяжелой, меня оперировали пять часов. Но снова что-то пошло не так, снова образовался ложный сустав. Спустя три месяца лечащий врач из центра объявил Белозор, что операция прошла неудачно и ей надо делать эндопротезирование. – Я должна была оперироваться в марте, – рассказывает пациентка. – Но грянул карантин, центр перепрофилировали под работу с коронавирусными больными. Сделать операцию в Центре имени Приорова она не может, в областной больнице в Воронеже ей не могут помочь по той же причине – все плановые операции отменены, все силы брошены на борьбу с ковидом. Когда пенсионерке сделают эндопротезирование, не знает никто. – Неужели ни одна больница принять меня не может? – спрашивает она. – Я жду уже 2,5 года, пусть тогда введут эвтаназию для таких, как я. Все те, с кем я лежала в Центре Приорова в отделении ложных суставов, уже ходят, только я одна лежу в кровати. Государство дало Светлане Дмитриевне вторую группу инвалидности с выплатой 2,5 тысяч рублей в месяц. А ей хочется не сидеть в четырех стенах, а ходить, гулять по улицам, дышать свежим воздухом, жить. Чтобы наконец закончился этот почти трехлетний карантин, в котором нет ее вины. Мнение эксперта Не замалчивайте проблему Прокомментировать ситуацию, в которой оказалась Светлана Белозор, мы попросили Александра Саверского, президента Лиги защитников пациентов. – Когда главные санитарные врачи в регионах дают распоряжения о прекращении всех видов медицинской помощи, кроме экстренной, невозможно, во-первых, получить направление от врача, во-вторых, некуда с этим направлением обращаться, потому что все не работает. И технически поехать сложно: прибывая в другой регион, вы оказываетесь на карантине. Нарушать постановление главного санитарного врача никто не может, и Минздрав в точно такой же ситуации. То, что происходит сейчас, конечно, неадекватно. Светлане Белозор нужно пожаловаться в прокуратуру и Росздравнадзор, потому что пока пациенты не говорят о проблеме, ее как бы не существует. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №20-2020 под заголовком «Одна дома».
