"Аутотранспорт" старой Казани: первый автомобиль в столице и Большие гонки

"Аутотранспорт" краеведа Алексея Клочкова. Часть 35-я Один из самых любопытных районов Казани — Забулачье, в прошлом Мокрая и Ямская слободы. Когда-то эта часть города славилась обилием культовых сооружений и набожным населением, а рядом размещались заведения с весьма сомнительной репутацией. Этим необычным местам посвящена вышедшая в свет книга краеведа Алексея Клочкова "Казань: логовища мокрых улиц". С разрешения издателя "Реальное время" публикует отрывки из главы "Об "аутотранспорте" и первых казанских автомобилях" (см. также части 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34). Удачный дебют 1903 года На самом деле первая в нашем городе автомобильная контора именовалась Торговый дом "Аутотранспорт в Казани", и в этой старой транскрипции читался изначальный смысл современного понятия "автотранспорт". Ну, с транспортом все понятно — это слово происходит от латинского transportare — "переносить, передвигать". Что же касается приставки "АУТО", то она представляет собой русифицированный вариант английского слова "OUT", происходящего от еще более раннего латинского корня и означающего "самостоятельный", "другой", "находящийся во вне", "не такой как все". Яркие примеры — "аутист", "аутсайдер", "таймаут", "аутотренинг" и пр. Из той же обоймы и слово "аутотранспорт", означающее в буквальном прочтении "транспорт, но другой", то есть не гужевой. С годами труднопроизносимая приставка "ауто" трансформировалась в русском языке до "авто", и "аутомобиль" стал "автомобилем", а "аутотранспорт" — "автотранспортом". Заметка в "Казанском Телеграфе". 15.04.1903 г. Рассказывая о Торговом доме "Товарищество Аутотранспорт в Казани", нельзя не коснуться и истории автомобильного дела в нашем городе. По этой теме в свое время вышло множество статей, а недавно увидела свет даже иллюстрированная книга "Казань автомобильная", написанная Владимиром Герасимовым в содружестве с Альбертом Бикмулатовым и Айдаром Ибатуллиным. Совсем небольшой по объему, но зато достоверный документальный материал по ранней истории казанского автомобиля представлен и в некоторых заметках Льва Жаржевского, которые он подготовил для "Реального времени". Последние публикации позволили, наконец, избавиться от многочисленных ошибок и несуразностей, наделанных предыдущими поколениями авторов. Первый самодвижущийся экипаж, появившийся на улицах нашего города 13 апреля 1903 года, еще не был автомобилем в современном понимании этого слова, а представлял собою, скорее, двухместную коляску, снабженную совсем махоньким бензиновым движком в 3,5 лошадиных силы. Если первый казанский трамвай, бельгийский "Эрликон", приходился близким родственником одноименных 20- и 37-миллиметровой пушек, то первый казанский автомобиль "FN" был родным братом сразу двух видов оружия: знаменитого пистолета системы "Браунинг" и не менее известной винтовки Маузера, производившихся миллионными сериями той же бельгийской фирмой "Fabrique Nationale de Herstal". Первый казанский автомобиль "FN" Помимо самодвижущихся экипажей и стрелкового оружия, фирма производила еще и велосипеды, поэтому на ее эмблеме были изображены перекрещенные велосипедные педали и винтовка. Управлять подобным экипажем было очень сложно: к примеру, чтобы переключить передачу, нужно было умудриться (в ходе движения!) специальной вилкой перекинуть приводной ремень со шкива на шкив. Педаль газа в "FN" была расположена слева от педали сцепления, и для того, чтобы газануть, нужно было не давить на нее, а напротив, подцепить снизу носком и приподнимать. Короче говоря, управление автомобилем на заре ХХ столетия требовало от водителя максимальной сосредоточенности и полной самоотдачи. Тем не менее, нашелся человек, который не побоялся всех этих трудностей. Звали этого человека Николай Александрович Казем-Бек, и его по праву следует считать первым в Казани водителем автомобиля и первым автовладельцем. Правда, почему-то подозреваю, что водительских прав у Казем-Бека не было. Вот как описывает появление автомобиля на улицах Казани газета "Казанский Телеграф" в номере от 15 апреля 1903 года: "Большую сенсацию среди публики вызвал появившийся третьего дня на казанских улицах автомобиль. Автомобиль проехал по Черноозерской улице, по Рыбнорядской и по Вознесенской, и на этой улице остановился в доме Николаи. Проходивший автомобиль привлек массу любопытной публики, бежавшей за экипажем. Как оказалось, автомобиль принадлежал землевладельцу Казем-Беку и находился постоянно в его имении". Автомобили и мотоциклетки "FN" в салоне Торгового дома "Победа" в СанктПетербурге, родном городе Н.А. Казем-Бека. 1902 г. Архив Владимира Герасимова Тут следует отметить два момента. Во-первых, прозвучавшая в газетной публикации расхожая фраза "третьего дня", которую и сегодня все хорошо знают, но мало кто понимает ее изначальный смысл, на самом деле означает "позавчера", стало быть, дебютное выступление автомобиля на казанских улицах состоялось 13 апреля 1903 года. Во-вторых, следует пояснить, что автомобиль Н.А. Казем-Бека столь часто пребывал в загородном имении вовсе не по прихоти капризного барина, но по насущной коммерческой необходимости: заведующий приютом земского начального училища Лаишевского уезда Николай Александрович Казем-Бек был владельцем обширных заливных лугов в камской пойме, которые ныне скрыты водами Куйбышевского водохранилища. В 1901 году он закупил у нашего старого приятеля Мельхиора Рама американские паровые прессы для брикетирования сена, которое было в изобилии на его лугах, отчего стоило сущие гроши. Так вот, Н.А. Казем-Бек подрядился прессовать это сено в брикеты и выгодно продавать его в бедные лугами губернии. Участки Старого (помечен красным) и Нового Оренбургского тракта (помечен зеленым) на топографической карте ТАССР 1948 года. Старой дорогой пользовались вплоть до заполнения Куйбышевского водохранилища весной 1957 года Для отгрузки брикетов он даже выстроил в Лаишеве большую пароходную грузовую пристань. Работа требовала от Казем-Бека постоянных переездов, и автомобиль для него был в самом буквальном смысле "не роскошью, а средством передвижения". Кстати, ездили в ту пору в Лаишево не через Сокуры, как сейчас, а по старому, вымощенному булыжником Оренбургскому тракту — через Усады, Столбищи, Нармонку и Рождествено, в последнем селе был обустроен деревянный мостовой переход через Мешу, разобранный в 1956 году, за считанные месяцы до подъема воды в Куйбышевском водохранилище. Миновав мост, сразу въезжали в предместья Лаишева — к нынешней Старой Пристани. Между прочим, большая часть пути Н.А. Казем-Бека — от Казани до села Рождествено — мне отлично знакома: сам езжу этой дорогой на дачу и обратно вот уже больше сорока лет. Так вот, вплоть до 1977 года асфальт заканчивался в Столбищах, а далее шла старая, мощеная еще в екатерининские времена булыжная дамба, по которой машины старались не ездить (слишком уж на ней трясло) и по возможности съезжали на грунтовку, проложенную параллельно насыпи. За селом Рождествено булыжная мостовая уходила под воду Куйбышевского моря. Отель "Европейские номера" на Воскресенской улице. 1908 г. Архив Георгия Фролова Большие гонки Именно этой дорогой проследовали в Казань спустя четыре года после автомобильного дебюта господина Казем-Бека автомобили, участвовавшие в автопробеге Пекин — Париж. Первой пришла командорская "Itala" под командованием известного всей Европе своими весьма экстравагантными выходками итальянского князя Луиджи Маркантонио Родольфо Шипионе Боргезе. Вот как описывает наш город и его предместья участник пробега 1908 года журналист Луиджи Барзини: "…Было около трех часов дня, когда, спускаясь в долину реки Казанки, на запад, где после долгого дождя небо было синим, мы увидели сверкающую длинную полосу воды — Волгу. И в светящемся тумане перед нами стали проявляться очертания большого города. Мы наконец въезжали в Казань, с башнями и куполами ее шестидесяти церквей, с минаретами ее тринадцати мечетей…" В этом месте следует прервать рассказ господина Барзини и указать на его ошибку, впрочем, вполне простительную для приезжего: спускались они вовсе не в долину Казанки, а в долину Волги, и дело было, очевидно, на так называемой "Лысой горе" — на спуске к озеру Средний Кабан со стороны современного комплекса Республиканской клинической больницы и моего Юридического института МВД. В этом месте открывается как раз такой вид, который описал Барзини. Зеваки у автомобиля "Даррак" 1908 г. Архив Георгия Фролова Но возвращаю ему слово: "Мы въехали в город через широкие улицы, полные движения и звуков, среди проезжающих мимо нас извозчиков и с ревом мчащихся электрических трамваев. На нас смотрели с любопытством, казалось, многие знают о нас, иногда кто-то приветствовал нас. Одна дама повернула свой, показавшийся нам огромным, экипаж, чтобы последовать за нами и лучше нас разглядеть. Когда она поравнялась с нами, мы увидели, что она была в очках с золотой оправой, на ней была мужская шляпа, и она курила сигарету…" Далее следует довольно интересный, но несколько длинный диалог между Барзини и этой не жалеющей своего здоровья и к тому же весьма легкомысленной барышней — его я опустил в целях экономии места. В общем, примерно так: после взаимного обмена любезностями дама взялась проводить колонну до отеля "Европа" — так в разговоре они называли "Европейские номера" на Воскресенской улице: "…Ее экипаж выехал вперед, и мы последовали за ним. Мы проезжали мимо каких-то церквей и садов и выехали на главную улицу… В конце дороги маячил Кремль и большая Спасская башня, обращенная к современному городу, она напоминала о некогда пережитых грозных временах… Во дворе "Европы" были отремонтированы наши рессоры. Это было сделано быстро, в течение одной ночи. Бригада ремонтников пообещала обновить сломанные листы рессоры за десять часов и сдержала свое слово… "Spyker" участника автопробега Пекин — Париж Шарля Годара на заднем дворе "Европейских номеров" в Казани (внутри вартала, ограниченного улицами Кремлевской, Миславского и Дзержинского). Фото из архива Владимира Герасимова. 1908 год …4 июля в 9 часов утра мы смогли покинуть Казань на машине, приведенной в идеальный порядок. Мы проезжали мимо суровых стен Кремля — древней татарской крепости, чья история является одной из самых мрачных кровопролитных историй — цитадели, которая видела массовые убийства христиан по приказу Махмет-Амина; массовые убийства татар по приказу Ивана IV, массовые убийства дворян по приказу Пугачева; мимо крепостных стен цитадели, которая видела, как город, лежащий у ее подножия, разрушался и воскресал четыре раза. Мы прибыли к окраине Адмиралтейства, а затем в порт на Волге…" Вот такая история… Между прочим, замечательные дневники Барзини были в свое время незаслуженно забыты: опубликованные еще до революции в журнале "Автомобилист", они пропылились в архивах больше сотни лет, пока при подготовке к изданию "Казани автомобильной" их не отыскал Владимир Герасимов, чьей любезностью я и воспользовался. Участники автопробега "Казань — Лаишев — Шуран" на Театральной площади. Фото из архива группы KN. Реставрация Георгия Цыпцына. 14 февраля 1914 года В 1909 году через Казань пройдет еще один грандиозный автопробег — из Нью-Йорка в Париж — его трасса пересечет с востока на запад Северную Америку, потом машины перевезут океанскими пароходами из Сан-Франциско во Владивосток, затем маршрут пробега пройдет через всю Сибирь, и далее — через Казань и Москву — до самого Парижа. По мотивам это автопробега впоследствии будут сняты многие киноленты, в том числе и знаменитые "Большие гонки". В последнюю предвоенную зиму 1914 года Казань станет отправным пунктом еще нескольких (организованных уже местными энтузиастами) пробегов, среди которых наибольшую известность получит январский автопробег "Казань — Лаишев — Шуран", после чего автомобильное дело в Казани надолго заглохнет. Продолжение следует