Легендарный строитель Байкало-Амурской магистрали Иван Варшавский отметил свое 85-летие

Можно ли строить дорогу в 64 градуса мороза? Можно ли есть лепешки из акации? А лечить ангину лютым холодом? А жить восьмерым в одной комнате? Спать по 2-4 часа в сутки? Запросто, без подготовки и шпаргалок, выступить в верхней палате российского парламента?

Герой Соцтруда Иван Варшавский точно знает ответ - да, можно. Когда ты всей душой болеешь за свое дело - ты выдержишь любые испытания и преодолеешь все. БАМ строило несгибаемое поколение, которому покорялись горы и тайга. Укладке "золотого звена" предшествовали годы тяжелой работы, трудового азарта и непоколебимой веры в свои силы. Именно поэтому считаются легендарными и магистраль, и ее строители.

Байкало-Амурская молодость

Нас у родителей было восемь детей, я последний. Детство было трудным, голодным… Оно у меня прошло на Украине, в Одесской области.

На удивление хорошо помню войну, отчетливо вижу, как я совсем мелким ходил с матерью и старшими сестрами на колхозное поле. Работник-то с меня совсем никакой был, я ходил туда ради того, что в обед на поле привозили большой котел, в котором варили кулеш. Похлебаешь - и в животе становится тепло и приятно.

Но детство - это счастье, несмотря на голод и лишения. Мы же, дети, не понимали лишений. Вот посмотрите, жеребенок только на ноги встанет - и прыгает, скачет вокруг матки. Так и мы, голова с голоду кружилась, а мы бегали и играли. Дождешься первых огурчиков - и счастлив.

На всю жизнь запомнил, как в войну разбомбили магазин, и мать принесла в подоле слипшиеся конфеты "подушечки" напополам с землей. Вкусней тех конфет ничего в жизни так и попробовал.

Помню, как солому пшеничную всю руками перебирали, из двух вязанок два стакана зерна навыбираешь, потом его разотрешь, туда опилок от акации добавишь. Мать лепешек напечет из этой затирухи, и какими вкусными они казались. Опилки сладость им давали…

После семилетки пошел в колхоз работать, трудодни зарабатывал. Тогда взрослые мужики, которые с фронта вернулись, были калеченные, раненные да бессильные. Мы, подростки, считались основной рабочей силой.

Железная дорога рано пришла в мою жизнь, сразу после армии я устроился монтером пути, затем стал бригадиром, заочно окончил железнодорожный техникум. А в 1969 году я уже был руководителем группы рабочих Кишиневской железной дороги на станции Хабаровск II, мы там реконструировали подъездные пути. На Дальнем Востоке я впервые заработал приличные деньги. Жена была приятно удивлена, когда я вернулся домой с хорошей суммой.

Интересная, необъяснимая для меня деталь. Когда работал на Кишиневской железной дороге, меня постоянно мучали ангины. Жара под пятьдесят градусов, ковш воды теплой выпью и на следующий день в горле фурункулы, полные гноя. Мучился - словами не передать. Однажды мне хирург сказал: уезжай отсюда, тебе тут не климат.

Я в 1972 году уехал на строительство Абакан-Тайшетской железной дороги, затем десятилетия жизни на БАМе - и ни одной ангины. Даже забыл, что это такое! Летом жара страшная, комары голову отъедали, порой не выдерживали, купались в ледяных ручьях и ни разу не болел.

Как услышал про строительство БАМа - сразу приехал сюда в разведку, был тогда молодой, все было интересно. Мне сразу сказали: "Мы тебя берем". Тайшетский горком партии меня не отпускал, до скандала дошло. Я сказал: "Есть постановление ЦК КПСС о строительстве БАМа, вы что, против этого постановления?.." Скрипя зубами отпустили…

Лауреат премии Ленинского комсомола, руководитель бригады монтеров пути строительно-монтажного поезда № 596 Управления строительства пути "БАМстройпуть" Иван Николаевич Варшавский. Фото: Леонид Свердлов/ТАСС

Мороз 64 градуса, а мы работали… В 1974 году я приехал на строительство БАМа с женой и двумя детьми. У друга была крошечная времянка - у них с женой двое детей, нас четверо, так и начинали жить. А вокруг тайга, грибы - косой коси. Рябчики, глухари летают. У меня голова кружилась от увиденного. Вместо дорог была грязь непролазная, а на танцплощадках танцевали до упаду. Везде смех, костры, гитара, песни. Замечательная была тут атмосфера! Жизнь кипела, била ключом. Это известное выражение наиболее точно отражает ту обстановку, которая была в семидесятые годы на БАМе.

Единственно, что было плохо - это кочегарки. Тогда в Тынде было 164 котельных! Считай, каждый барак, каждый вагончик, каждую землянку отапливала своя котельная. А по утрам все начинали прогревать машины - морозы пятьдесят градусов. Света белого не было видно от смога.

Про морозы… Веришь, "зимняя" солярка в кисель застывала, немецкие "Магирусы" глохли от холода, а люди выдерживали. Удивительное дело! Был у меня случай на Гилюе. Самый лютый мороз помню - 64 градуса, вся техника стояла, а мы работали. Летом "костыль" забиваешь в шпалу за два-четыре удара, а в морозы по десять-двенадцать раз приходилось по нему бить. Шпалы на кость замерзали. Ну если у тебя в руках лом или кувалда, то как можно замерзнуть?!.. Работай и жарко будет. Полушубки снимали, в них тяжело было. Минут через десять спина вся в снежном куржаке, как у белого медведя.

Порядок был такой, бригаду разбивал на две группы: тридцать минут работаешь, полчаса в вагончике отогреваешься. Так и работали по очереди. Чаю горячего глотнул, у печки погрелся - и вперед.

В моей бригаде треть женщин было, шутки, прибаутки, подколы. Хохот стоял. "Я к тебе приду сегодня, погреешь?" - подначивали мужики. "А греть-то есть чем?" - отбивались бабы. На язык были бойкие, ага. Были такие бабоньки, которые в одиночку шпалы на плечо поднимали и шли с ними не шелохнувшись. Замечу, когда женщины рядом, мужики себя по-другому ведут, мата меньше, дисциплины больше.

Руководитель бригады монтеров пути строительно-монтажного поезда № 596 Управления строительства "БАМстройпуть" Иван Николаевич Варшавский (слева) и участники церемонии укладки последнего, символического "серебряного" звена на станции Чара в поселке Новая Чара на центральном участке Байкало-Амурской магистрали. Фото: Леонид Свердлов/ТАСС

Вообще становление коллективов на БАМе было делом интересным. Народ приезжал разный со всего Советского Союза, десятки культур, национальностей, как сегодня говорят, менталитетов. Надо было притереться друг к другу, понять друг дружку. Никаких конфликтов никогда не было. Какое-то время было неконфликтное.

24 часа на выход

Но были люди, которые ехали на стройку, наслушавшись песен по радио про туманы и запахи тайги. Тунеядцы настоящие. От работы прятались как собаки от мух. Мужики получали зарплату хорошую, они им на "хвост падали", кормились возле них и пьянствовали. В одной комнате пообедает, в другое общежитие спать идет. Но милиция и дружинники-комсомольцы гоняли их нещадно. Тогда быстро давали "двадцать четыре часа", это означало, что человек получал предписание, по которому он был обязан в течение суток покинуть место пребывания.

У меня был такой случай: в бригаду приехал человек по фамилии Лебедь, по-моему, из Беларуси. Там он работал директором школы, потом стал увлекаться алкоголем, его понизили до школьных завхозов. Он каким-то образом проскочил отборочное "сито", попал в комсомольский отряд и приехал на стройку. Первый день вышел на работу. Сразу же попросился сходить в магазин. Я его отпустил, как ушел - я его больше не видел по сегодняшний день. Были и такие лебеди (смеется).

Зарплаты были хорошие, я в среднем рублей семьсот рублей получал, а ребята-взрывники и по тысяче в месяц зарабатывали. Тех, советских рублей. Знал орлов, которые после большой бамовской получки садились в самолет и летели в Москву, в ресторанах пару-тройку дней гуляли, веселились и возвращались. Без денег, но страшно довольные. Билет на самолет от Тынды до Благовещенска тогда стоил чуть больше двадцати рублей, а из Благовещенска до Москвы чуть больше сотни. По бамовским меркам это было вполне подъемно.

Помню, я каждый месяц матери посылал деньги, у нее тогда колхозная пенсия была семь рублей. У матери-героини, которая восьмерых детей вырастила! Потом я в отпуск на родину приехал, она мне целый узел моих денег вручила. "На, сынок, возьми они тебе пригодятся. Я привыкла на свою пенсию жить…" Я чуть не упал. Пошел в магазин, на все эти деньги ей нарядов набрал. Она ничего брать не хотела, еле уговорил.

Руководитель бригады монтеров пути строительно-монтажного поезда № 596 Управления строительства "БАМстройпуть" Иван Николаевич Варшавский (справа) и руководитель комсомольско-молодежной бригады укладчиков водопоропускных труб Владимир Степанович Степанищев (в центре) во время укладки железнодорожного полотна на участке Кодар - Куанда Байкало-Амурской магистрали. Фото: Леонид Свердлов/ТАСС

Работали как звери, это правда. Помню, спал часа по четыре в сутки, не больше. Чем дальше жилые вагончики ставили от трассы, тем мне было лучше. Чем дальше вагончик, тем дольше тебя везут на вахтовке, значит, есть лишние минуты подремать в машине.

Я с детства рифмоплетствую, про золотую стыковку БАМа, которая состоялась 28 сентября на разъезде Балбухта Каларского района Читинской области написал такие строки:

И вот тот день как мать родную увидел, словно рассвело.

Сошлись укладчики вплотную, взялось последнее звено,

и как будто в киносъемке легло к ногам.

У всех участников стыковки катились слезы по щекам.

А может не слезы то катились, а на ресницах таял лед?

А может все это нам снилось, который раз, который год?

Не все так просто с брахты-бухты, ведь десять лет мы все к ней шли. К золотой стыковке на Балбухте, наконец-то мы пришли…

Слезы - это не метафора. Мой коллега Саша Бондарь плакал по-настоящему! Фотографии по всему миру разлетелись, где его лицо все в слезах. Я до сих пор помню вереницу заплаканных лиц молодых мужиков, когда мы стыковали "золотое" звено БАМа. Это был наш День Победы! Сейчас иногда начинаю это все вспоминать, сам плачу. Списываю все на возраст…

А сколько было повышенных соцобязательств! Они шли нескончаемым потоком. Рапортовали трудовыми победами очередному съезду, партконференции, дорогому Леониду Ильичу Брежневу.

Помню, когда секретарь ЦК Владимир Иванович Долгих прикрепил мне звезду Героя, то горло перехватило от волнения. Честно скажу. Помню весь Колонный зал стоял, такой гул одобрения шел, что словами не передать. А как хлопали люди!...(машет рукой, молчит...)

Было удивительно, неужели я заслужил? Тысячи и тысячи таких как я имели право получить такую награду. Это абсолютно точно. Покойный Саша Бондарь к этому отнесся по-другому и более высоко нес это звание. Я - нет. Звезду свою надеваю крайне редко. Лежит и пусть лежит.

А когда я после награждения, приехал на свою родину, в село Загнитково, там встречали меня всем колхозом, специальное собрание организовали по этому поводу. Полный клуб народу набился, все меня знают с детства, и я всех знаю. Вот здесь было до слез. Было обидно, что мама не дожила до того дня.

Меня не раз спрашивали: "Иван, как ты терпишь Бондаря? У него такой тяжелый характер". Саша, светлая ему память, был взрывной… Я всегда отвечал: "Ну, мы же друзья! Поэтому я ничего не терплю, мы просто дружим…"

Мы с Сашей сблизились в годы нашего тяжкого труда, когда выкладывались на износ, когда месяцами спали не больше двух-четырех часов в сутки. Это равносильно, когда людей беда сплачивает или такой тяжелый труд, какой был тогда у нас.

У него была привычка часа в три-четыре ночи мне звонить из своего Подмосковья. Всегда начинал разговор с одного слова: "Спишь?" "Сплю", - отвечал я. Он обычно начинал рассказывать, как и с кем они сидят и меня вспоминают. Я в отместку мог ему позвонить, когда в Москве была ночь и тоже спросить: "Спишь?".

Саша умер, и теперь уже никто не позвонит, и мне некого разбудить в шутку. Проснусь ночью порой, думаю об этом, и так на душе печально становится. Словами не передать.

Почему из Тынды не уехал? Здесь прожита лучшая часть жизни, здесь друзья, полгорода знакомых. В соседней Якутии сколько друзей! Люблю дома собирать "капустники", голубцов приготовлю, холодца наварю, котлет нажарю, ребята не с пустыми руками придут. Посидим, пообедаем, а главное пообщаемся. Как от этого можно отказаться?!

Без тезисов

Летом 2019 года мне говорят: "Иван Николаевич, надо лететь в Москву. Выступить там в Совете Федерации..."

Честно скажу, я сразу не хотел ехать. Думаю, ну что я туда поеду? А когда мне сказали, что надо для родной больницы помочь денежки выбить, то согласился.

Я там, когда выступал совсем не волновался, порой больше волнуюсь, когда в городской школе выступаю. Никакие тезисы не писал для выступления. Вся моя бамовская жизнь в голове. А голова, слава богу, еще светлая.

Заслуженный строитель РФ Иван Варшавский на заседании Совета Федерации РФ. Фото: Владимир Федоренко/РИА Новости

Тогда, в 2019 году, самолеты не летали в Тынду. Связи с областью нет, поезд до Благовещенска ходил через сутки. Фирменный поезд с "фирменными" ценами. Ну куда это годится?.. Я все это и перечислил. Про эти бамовские времянки сказал, в которых еще тысячи людей живут. Про больницу, где сорок лет не было нормального ремонта. Я это все знал и знаю до мелочей. Про лес сказал, что сорок пять лет его вырубают нещадно. Уже вокруг Тынды все сопки лысые. А в Тынде даже простенькой пилорамы нет, не говорю уже про лесоперерабатывающую фабрику. Разве это по-хозяйски?

Я ни разу на той трибуне не заикнулся, только сопли вытирал. Хобот длинный, конденсат подтекает (смеется).

Главное от того выступления - результат получился: самолеты теперь летают, в хирургическом корпусе Тындинской городской больницы сделали прекрасный ремонт. Я там несколько раз был - душа радуется.

Встречусь с богом - удивлюсь

Что для меня счастье? Рыбалка!...

Счастье рыбалки - сидеть на свежем воздухе! А вокруг тебя сидят такие же сумасшедшие мужики. Рыбаки - брехуны страшные. Все руки шире плеч разводят, показывая, какую они рыбу ловили.

Когда ты на рыбалке, то кажется, все проблемы далеко-далеко. Не зря говорят: сутки на рыбалке продлевают жизнь на три дня.

Думаю ли я о смерти? Чем больше будешь о ней думать, тем она быстрей придет. А если когда и встречусь с богом, то сильно удивлюсь и попрошу прощения за то, что я в него не верил. Всегда думаю, если бог есть, то зачем тогда столько кары невинным людям и деткам малым? Никогда этого не пойму.

Что от жизни хочу? Спокойствия! Она какая-то беспокойная сейчас. И пожить еще хочется. Хочется!...

Из биографии

Иван Николаевич Варшавский родился в апреле 1938 года на Украине. С 1972 года работал на строительстве "трассы мужества" Абакан-Тайшет, с 1974 года трудился на строительстве БАМа. Бригадир строительно-монтажного поезда.

В 10 часов 10 минут по московскому времени 29 сентября 1984 года рельсы БАМа сомкнулись на разъезде Балбухта в Читинской области.

Руководитель бригады монтеров пути строительно-монтажного поезда № 596 Управления строительства "БАМстройпуть" Иван Николаевич Варшавский и руководитель комсомольско-молодежной бригады укладчиков водопропускных труб Владимир Степанович Степанищев (справа налево) во время церемонии встречи двух бригад на участке Кодар - Куанда Байкало-Амурской магистрали. Фото: Леонид Свердлов/ТАСС

Бригады Ивана Варшавского и Александра Бондаря, долгие годы шедшие навстречу друг другу, встретились. Оба бригадира в том же году были удостоены звания Героя Социалистического труда.

Иван Варшавский награжден орденами Ленина и "Знак Почета", удостоен звания лауреата Ленинской премии. Почетный гражданин г. Тында. Пишет стихи. Вдовец, у него двое взрослых детей.

Про "золотую" стыковку он написал такие строки

"Ложились в насыпь кубометры,

Росло, рождалось полотно,

И шли по БАМу километры,

Стелилось за звеном звено…"

БАМ в цифрах и фактах

4287 километров составляет длина железной дороги Байкало-Амурской магистрали, которая протянулась от станции Тайшет до Советской Гавани. Дорогу строили представители 108 национальностей, 60% строителей были моложе 30 лет.

Население региона стройки к моменту ее окончания составляло порядка 1 000 000 человек.

Члены бригады монтеров пути Ивана Николаевича Варшавского строительно-монтажного поезда № 596 Управления строительства "БАМстройпуть" на церемонии укладки железнодорожных звеньев на станции Леприндо в одноименном поселке на центральном участке Байкало-Амурской магистрали. Фото: Леонид Свердлов/ТАСС

При строительстве дороги было основано и построено 63 населенных пункта. В поселке Ния главные улицы носят названия Тбилисская и Руставели. В Таксимо - улицы Белорус¬ская и Минская. В Кичере - Таллинская. В Куанде - Самаркандская. В Тынде - Красная Пресня.

Затраты на строительство БАМа составили порядка 17,7 миллиарда советских рублей.