Giocattolo Group B. История австралийского суперкара

В пантеоне производителей наций-создателей суперкаров выделяются немногие - Италия, Германия, Британия. Ну еще и Франция, если учитывать Veyron и Chiron. У Америки есть свои гении - SSC, Glickenhaus, Ford GT и Hennesey. А как насчет Австралии? Ну...да. Просто редко. Чтобы объяснить, придется вернуться в 80-е к Giocattolo: среднемоторному, с кузовом Alfa Romeo Sprint, австралийскому автомобилю, официально названному Group B. Но, как и в случае DMC-12, который не назвали иначе, как DeLorean, Group B всегда называли Giocattolo. И, даже учитывая, что их собрали всего 15, по сравнению с ним и DeLorean кажется совсем обычным. Но Giocattolo был в значительной степени антитезой подхода DeLorean "все в дело, а сами ходим без штанов". Здесь не было компромиссов. В дело пошел 5,0-литровый V8 разработанный для гонок Group A легендой гонок Томом Уокиншоу. Также тут была превосходная пятиступенчатая коробка передач ZF, а задняя подвеска была разработана бывшим инженером McLaren, который работал с Джеймсом Хантом. Высокотехнологичные материалы, такие как кевлар (это же было в восьмидесятых) использовались при создании Giocattolo внутри и снаружи. И его построили в Калаундре, курортном местечке на солнечном побережье Квинсленда. Если все это похоже на кулебяку, так оно и есть. И все же каким-то образом получился автомобиль, который всерьез соперничал с европейскими суперкарами того времени. Но, чтобы выяснить, почему все сначала сложилось как надо, а потом развалилось, стоит узнать о человеке, стоявшем за этим безумием - Поле Холстеде. Резюме Холстеда гласит, что все, что он делал в жизни, делало его все ближе к созданию Giocattolo. В семидесятые годы, занимаясь IT-рекрутингом в Лондоне, он был достаточно успешным, чтобы заключить сделку со своим работодателем: контракт на три года и автомобиль в собственность. И не просто какой-то там автомобиль - его босс, видимо одержимый щедростью, предложил Rolls-Royce. Но Холстед от Роллса отказался и попросил De Tomaso Mangusta, одну из самых красивых машин, которые когда-либо существовали. Одно это заслуживает того, чтобы с уважением пожать ему руку. Оттуда Холстед вернулся в Австралию и продолжил работать в растущей индустрии IT-консалтинга. Но привлекательность мощных экзотических автомобилей оказалась непреодолимой - Холстед продал свою фирму и купил De Tomaso Australia, которая, проще говоря, отправляла построенные в Австралии двигатели Ford V8 в Италию, где De Tomaso устанавливала их в Pantera и Longchamp, и импортировала кузова в Австралию, где их тоже оснащали двигателями Ford V8 местного производства и дверными ручками. Но, как говорил Холстед, "прекрасные Pantera и Longchamp продавались дилерами на Parramatta Road", пешеходной улице Сиднея, известной своими...скажем так, не особо честными торговцами. Поэтому он открыл свой собственный дилерский центр - магазин игрушек, в котором продавались его любимые De Tomaso, а также Alfa Romeo, Ferrari, Lamborghini, Porsche и еще всякое интересное и экзотическое. Да, и еще он построил гоночную Pantera у себя в мастерской. Так что Холстед довольно целенаправленно шел через итальянские суперкары, австралийские V8 и немецкие трансмиссии ZF, которые в Pantera были очень эффективны. Он также знал Барри Лока, бывшего инженера McLaren F1 и Can Am, который, кстати, помогал ему в создании гоночной Pantera и строил успешные гоночные автомобили Group A. Наконец, он знал, что с падением курса австралийского доллара пришло время отказаться от импорта и начать делать что-то у себя в стране. История гласит, что Холстед узнал о прототипе Alfasud Sprint 6C, который Alfa Romeo разработала для ралли Group B. У него был кузов Alfasud Sprint, установленный в середине Busso V6 и пятиступенчатая коробка переда ZF, передающая мощность на задние колеса. По сути, это был автомобиль, который Alfa должна была сделать. Но не случилось. Холстед решил, что его не волнует решение Alfa Romeo отказаться от Sprint 6C, и он решил построить автомобиль, каким должен был быть 6C - с кузовом Sprint, Busso V6 и трансмиссией ZF. И тут коса нашла на камень. В Alfa решили, что не хотят, чтобы их уделал какой-то там IT-консультант и прекратила поставку кузовов Sprint и даже двигателей V6. Но Холстеда это не испугало и он решил покупать уже собранные Sprint, разбирать их и, используя опыт Барри Лока, создать из них свое видение Sprint со средним расположением двигателя. Зачем использовать Sprint? Из-за очень строгих австралийских законов, касающихся создания новых автомобилей. Проект бы просто обанкротился, сертифицируя все части новых автомобилей. Таким образом, уже сертифицированный Sprint, даже в полностью собранном виде, был более бюджетным вариантом. Но из-за того, что Alfa не хотела идти на мировую, а Busso V6 не росли из земли, Giocattolo нужны были новые двигатели. И тут появляется компания Holden Special Vehicles - совместное предприятие Тома Уокиншоу и Holden. HSV начал свою работу в 1987 году после того, как Holden разорвал контракт с HDT Special Vehicles Питера Брока из-за того, что Брок жульничал при создании будущего автомобиля HDT - Director - а также небольшого дивайса под названием Energy Polariser. Это стоит отдельной истории, но достаточно сказать, что мистер Уокиншоу считал, что распредвалы являются лучшим источником мощности, чем кристаллы. В общем, настроенный при помощи Уокиншоу, 5.0-литровый двигатель Holden V8, который подходил для Giocattolo, официально выдавал 300 лошадей, но на самом деле производил более 335 л.с. во многом благодаря великолепным симметричным корпусам с двумя дросселями и кастомной напорной камерой. Да, и еще это был гоночный двигатель для Group A, разработанный Уокиншоу. Для контекста, 300 лошадей - это то, что вы получаете в Ferrari 348, но среднемоторный суперкар из Маранелло с V8 был на 300 кг тяжелее. Владелец Giocattolo мог разогнаться до сотни менее, чем за пять секунд. Владелец Ferrari 348 должен был придумать другой способ похвастать своим автомобилем. Кузов тоже был предназначен для гонок. Видите этот задний спойлер? Это не просто понты, как в Countach. Это для борьбы с подъемной силой, которая появляется на скорости от 195 км/ч, тогда как Giocattolo может легко развивать и 260 км/ч. В общем, это настоящий гоночный автомобиль, каждая деталь которого была разработана с целью повышения производительности. Но как сделать так, чтобы об автомобиле узнали все? Конечно, самым очевидным способом для миллионера из сферы IT в 1980-х годах было позвать Чемпиона мира Формулы 1 Алана Джонса, с которым ты недавно познакомился, посадить его в вертолет и доставить на гоночную трассу Лейксайд в Квинсленде для публичного теста перед зрителями и журналистами. Как гласит история, Алан Джонс прыгнул за руль и спросил, каков был рекорд круга на Лейксайд - он составлял 1 минуту 5 секунд. Джонс сказал, что побьет его в Giocattolo и вернулся через 1 минуту и 4 секунды. Giocattolo оказался в правильных руках. Но вот вопрос - как что-то могло пойти не так, когда все звезды сошлись так хорошо? Ну, можно выделить несколько основных моментов. Во-первых, Австралия в 80-х годах была довольно протекционистской страной - все, что было связано с автомобилями и импортом, облагалось огромными налогами, чтобы удержать местные автомобильные бренды на плаву. И, хотя это в некоторой степени помогло таким брандам, как Ford и Holden, инертность системы означала, что коробки передач ZF Giocattolo, будучи немецкими... Вы понимаете, к чему мы ведем? И это несмотря на то, что они предназначались для австралийского автомобиля, построенного в Австралии с использованием австралийских двигателей. Никаких льгот. Снимай последние штаны. На нынешние деньги одна коробка передач ZF обошлась бы Холстеду на месте в Австралии в 65.000 долларов. И отнюдь не австралийских, а самых что ни на есть американских. И кому оно такое надо? А Холстед уже потратился на импорт Alfa Romeo Sprint, их разборку, установку в них гоночных V8, кузовов из кевлара и ужасно дорогих коробок передач. И затем наступила "рецессия, которая должна была наступить в Австралии". В конце 1980-х произошло падение курса австралийского доллара, повышение процентных ставок и лихорадка на фондовом рынке... Giocattolo должен был стать доступным спортивным автомобилем с Busso V6 и коробкой передач, которая стоила как две машины. Но к тому времени, как Giocattolo покинули завод в Калаундре, они стали дорогими суперкарами с V8. И, что само собой разумеется, когда ни у кого нет денег, дорогие суперкары никому не нужны. Холстед потратил миллионы собственных денег и в конце концов обанкротился, так и не вытянув Giocattolo из ямы. Но Комиссия по развитию промышленности Квинсленда, которая заняла Холстеду 300 000 долларов на фабрику в Калаундре (с процентной ставкой 17,75% годовых, посольку процентные ставки в 80-х были просто безумными), решила забрать производство со всем содержимым за долги. Верховный суд Квинсленда решил не мешать, заявив, что "очевидно, уровень эффективности бизнеса с момента его создания не давал поводов для оптимизма". Так ушла в историю еще одна машина, которая могла превратиться в еще одну Ferrari, например. Ну или Koeniggsegg, на худой конец.